Читаем Унеси меня на облака (СИ) полностью

Драко бродил бесцельно, невзначай интересуясь товарами на ярмарке, праздничными витринами, бросал взгляды на шумные компании. И только, когда он, ненадолго забежав в какой-то магазинчик, остановился возле очередного ярко освещенного окна, украшенного омелой, и, явно, что-то загадывал, беззвучно шевеля губами, прикрывая глаза, словно ребенок, всё ещё верящий в чудо, Гарри с трудом удержался от того, чтобы не подойти в ту же минуту, не схватить, не аппарировать подальше и не исполнить уже желание своего строптивого любовника. Ведь о ком ещё мог загадывать Малфой, как не о нём, не о своём Гарри? Только вот, застукай Поттер Хорька в такой момент, тот сразу засмущается, ощетинится, начнет огрызаться… Глупый, какой же глупый! Сам ищет поводы, сам от них и страдает.

Поттер подумал, что Драко, наверняка, присматривал подарок. И, наверняка, ему, Гарри. Вот и не нужно торопить события: пусть теперь сам придет, найдет предлог, причину, оправдание. Пусть сам останется и не сбежит. На этот раз уж Гарри постарается, чтобы не сбежал. И никаких отвлекающих маневров в виде вина, ужина — утянуть свою желанную и капризную добычу в постель, выбить всю дурь, чтобы от удовольствия никаких больше идиотских мыслей в голове не осталось! «Никуда ты от меня, мой Драко, не денешься! Никуда и никогда. Я подожду…». И, успокоив этим решением своё неуемное желание показать, кто тут и кому принадлежит, немедленно насладиться близким, трепещущим, на всё согласным и несопротивляющимся в его руках Малфоем, Гарри аппарировал домой. Он подождёт, ради праздника…

*

Рождество — самый яркий и весёлый праздник из всех, которые отмечают английские магглы. С волшебниками всё обстоит немного иначе, но и они этому периоду года традиционно придают большое значение. Малфой-мэнор в конце декабря погружается в поистине сказочную атмосферу. День зимнего солнцестояния, праздник Солнца, несколько другой смысл самого Рождества, связанный с единством магии и её победой над глупыми примитивными сказками, но всё те же атрибуты, знакомые и любимые с детства: улицы и магазины украшены праздничной мишурой и фонарями, переливающимися разными цветами; зелёные живые гирлянды над входами домов; множество огоньков в сельских окнах в «ночь свечей» и все последующие две недели; застолья в семейном кругу…

Отправляя в рот первый кусочек рождественской ветчины, Драко почему-то подумал, а что сейчас ест за праздничным столом Джеймс? Наверное, индейку; запекать кабанью голову в папоротнике — традиция Малфой-мэнора, жаль, что мальчик не попробует этого восхитительного блюда. И не выпьет с ним соуэнса(1) с мёдом, загадав желание. О чём бы Джеймс загадал? А сам Драко, о чём он хочет загадать? Хочет, но боится? Или не верит, что желание сбудется? Столько лет загадывал в сочельник, храня в сердце детскую веру в чудо, и каков результат?..

Драко потянулся за деревянной старинной чашкой и одним залпом до дна выпил сливочный хмельной напиток. На дне что-то сверкнуло. Скорпиус с восторгом вытряс из чашки отца… узкое блестящее колечко… «К любви! К свадьбе!» — веселились все за столом.

Скорпиус без умолку рассуждал о глупых магглах, которые почему-то считают Санта Клауса похожим на гнома; попробовали бы они поймать хоть одного садового вредителя и побеседовать с ним — только пальцы и береги, кусючие, заразы! Потом начал приставать к деду с предложением наградить всех домовиков в честь праздника: одаривают же в этот день небольшими суммами денег письмоносцев, посыльных и слуг; даже почтовым совам устраивают особый ужин, а чем эльфы хуже? Женщины обсуждали новую ярмарку в Троубридже, в этом году расположившуюся прямо на площади перед зданием мэрии; на противоположном конце стола Люциус с ироничной усмешкой слушал воспоминания какого-то из своих старых знакомых, ностальгически вещавшего об уходе традиций и оторванности современной молодежи от корней… А Драко сжимал в ладони кусочек блестящего металла и чувствовал себя… счастливым ребёнком, который в чулке над камином обнаружил именно тот подарок, о котором так долго мечтал…

Он не знал и даже не догадывался, что примерно в это же самое время за десятки километров в одном лондонском доме молодой парень едва скрывал улыбку, пряча в карман колечко, о которое чуть не сломал зуб, когда с удовольствием уплетал большой кусок рождественского пирога. Драко этого не знал, он просто весь сочельник думал о Джейми… И впервые не ругал самого себя за эти мысли…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное