Унесённые пеплом

«Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек»,

Та Страна, где всё чего–то стоит,

Ничего не стоит человек!

Нет противоядия от яда,

Если беззаконье этот яд.

Славные служители закона,

Беззаконье безнаказанно творят.

В разветвлённых ульях кабинетных,

Трутни жирные плодят себе подобных.

И смертельное своё вонзают жало,

В беззащитных, непокорных, неудобных.

Ветви власти, их в России три,

Разной масти коррупционеры:

Львы, Козлы и Змеи – вот они,

Части тела политической Химеры.

Глава 20

«Уносили русских океаны»

Рыжий шестилетний «Паганини»

С палубы бросает чайкам хлеб.

Мать его увозит из России –

Гению в России места нет…

Плюшевый медведь, футляр и скрипка.

Белая рубашка в рюкзаке…

Он оставил все свои игрушки

В бабушкином доме на Оке.

В этом русском маленьком мальчишке

Русская безбрежная душа!

И поёт она аккордом скрипки

За душою этой ни гроша…

Молодая мама – балерина

Как одной ей гения растить?!

Ей не танцевать в стране любимой,

Ей в чужой стране посуду мыть…

Вплавь хотела броситься обратно,

На корме стояла вся дрожа,

Покидают русские Россию

С тяжким грузом и без багажа!

И придёт всемирное признанье,

В замке на «Лазурном берегу»

Вновь седой маэстро просит маму:

«Мама расскажи мне про Оку!»

Молодая мама не ответит…

А в её глазах и боль, и свет…

И бросает бронзовое солнце

Блики на её большой портрет.

Он плывёт бесстрашно в океане.

Шляпа белая на золотом песке…

В раннем детстве научила его плавать

Бабушка в России на Оке!

Там впервые взял он в руки скрипку,

И смычком её коснулся, чуть дыша,

В этом подданном чужого государства

Русская безбрежная душа!

И летит она туда, за океан,

Где незримая Отчизна вдалеке.

Говорит он только по-английски.

Молится на русском языке!

Он опять идёт вдоль океана,

Волны след его смывают на песке…

Он поёт о белых, о берёзах

На родном, на русском языке!

И язык тот понимают океаны,

Ведь они от островов до островов

Вновь уносят русских из России,

Выходя от слёз из берегов…

Три волны российской эмиграции -

Слёз и горя три великие цунами,

Что ж мы сделали, о Родина, с тобою?

Что ж ты сделала, страна Отчизна, с нами?

Закрываем мы глаза и видим,

Как волной колышется ковыль,

Как однажды нас: ненужных, нелюбимых -

Превратит Отчизна наша в пыль.

Как огонь однажды разожжённый,

Всё горит кострами судными уж век.

И как молит Бога на чужбине,

Унесённый пеплом русский человек.

Сталевары, лётчики, учёные,

Инженеры. Как нам всем понять:

Почему страна, которой преданы,

Так легко способна нас предать.

Как себя, своих родных и близких,

От “тюрьмы и от сумы” спасти?

Если силовой метлой сметает

Власть, стоящих на своём пути.

Будешь жить в чужой стране далёкой,

Иль вообще уже не будешь жить.

Той отчизной дорожить непросто,

Что народом не способна дорожить.

Жизнь за Родину мы все отдать готовы,

Только “брать” – не значит “отнимать”.

Неугодным, оскорблённым, непрощённым

Родину придётся покидать.

Три волны. А сколько утонувших?

Сколько жертв? – Да кто же их считал…

В государстве, на тюрьму похожем,

Правды никогда никто не знал.

Эту правду знают только океаны,

Ведь они, от островов до островов,

Вновь уносят русских из России,

Выходя от слёз из берегов.

Глава 21

«Родина, которой краше нет»

В шумный бар под вечер на Манхеттене,

Завсегдатай уважаемы войдёт,

Подмигнёт бармен ему лукаво,

И холодной водочки нальёт.

У седого этого красавца,

Широка душа да нараспашку.

О таких в России говорят -

Он отдаст последнюю рубашку.

Здесь для всех он странный бывший русский,

Тот, который всех бесплатно угощает.

Им не знать, ребятам, на Манхеттене.

Бывших русских на планете не бывает.

В платье золотом на круглой сцене,

Оперная прима из Перми,

Бывшая, на ломанном английском,

Вновь поёт о преданной любви.

Спой, красавица, на русском про черёмуху,

Просит гость и вместе с ней поёт.

Бывших русских на планете не бывает,

Кто родился русским – русским и умрёт.

Выйдет он из бара. Тихо на рассвете.

Что ж ему так дышится снова нелегко.

У него квартира рядом на Манхеттене,

Только дом родимый очень далеко.

Здесь тепло весною, на Урале – снежно.

И не тает долго, там весною лёд.

Там ему не холодно, там живёт любимая,

Там его отечество, там его народ…

Кто–то в белой шляпе смотрит в небо,

На Восток, где алая заря…

Кто он? Этот русский в белой шляпе?

Может это ты? А может – я?!

И прошу я тучу: «Ты пролейся,

Очищенья праведным дождём,

Над моей немытою Россией,

Той – что не «измерим», не «поймём»

И прошу я тучу: «Ты омой

Золотых церквей колокола,

Пусть звонят они, чтобы не спал народ

Беспробудно, и чтоб совесть не спала!

Слёзы смой с лица моей земли

И исчезни в небе мирном синем…

Стань источником надежд и вдохновенья

Ты для русских, Родина – Россия!

Расцвети великим многотравьем

Прогрессивных и гуманных перемен!

Ты детей своих, о Матушка – Россия,

Подними с «мозолистых колен».

Пусть дожди омоют землю русскую,

Белоснежным кружевом разоткут метели.

Никогда, чтоб Родину мою

Называть «немытою» не смели!

Чтоб могли её «измерить» и «понять»

Россияне! И она их тоже!

Чтоб всего дороже русским Родина была!

И они, чтоб были ей всего дороже!

Чтоб не мачехой, а матерью для русских,

Наша родина единая была.

Чтобы любящих детей она однажды,