Унгерн. Демон монгольских степей

Москва и Токио мыслили в начале 20-х годов на Дальнем Востоке и в Забайкалье «синхронно». Ленинский Совнарком, опасаясь войны с Японией, создал «буферное» государство под названием Дальне-Восточной республики (ДВР) со столицей в городе Верхнеудинске. Учредительный съезд трудящихся и партизан Прибайкалья в конце марта — начале апреля 1920 горд, проходивший сперва в селении Бичура, а затем в городе Верхнеудинске, провозгласил образование ДВР. Было избрано Временное правительство во главе с большевиком А.М. Краснощёковым. Военное министерство возглавил Н. М. Матвеев.

Подобное государство, но «семёновское», японцы хотели создать на границах «их» Маньчжурии с советским Забайкальем. Оно тоже исполняло бы функции «буферного» и было бы послушным к указаниям, исходившим с Японских островов.

О том, насколько серьёзным виделась угроза нового военного столкновения Советской России с Японией, свидетельствует председатель Совета Народных Комиссаров(СНК) В. И. Ульянов (Ленин). В своём докладе на VIII Всероссийском съезде Советов 21 декабря 1920 года он говорил:

«...Дальний Восток, Камчатка и кусок Сибири фактически сейчас находятся в обладании Японии, поскольку её военные силы там распоряжаются, поскольку, как вы знаете, обстоятельства принудили к созданию буферного государства — в виде Дальне-Восточной республики, поскольку мы прекрасно знаем, какие неимоверные бедствия терпят сибирские крестьяне от японского империализма, какое неслыханное количество зверств проделали японцы в Сибири…

Но, тем не менее, вести войну с Японией мы не можем и должны всё сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без неё, потому что она нам по понятным условиям сейчас непосильна. И в то же время, отнимая у нас связь со всемирной торговлей через Тихий океан, Япония наносит нам колоссальный ущерб...

Бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии...»

Об этом, естественно, белое командование в Забайкалье и на Дальнем Востоке догадывалось. По поведению Красной Армии, которая прекратила преследование отступавших остатков колчаковской армии на западном берегу Байкала, можно было понять, что приказа атаковать передовые японские посты не будет.

А значит, пока не будет и красного похода дальше Байкальского моря на восток...

Атаман Семёнов с самого начала своего появления, как комиссара Временного правительства в Забайкалье, заявил о себе как о «сильной» личности. Японское военное командование решило сделать на него ставку. Семёнов в своих мемуарах «О себе. Воспоминания, мысли и выводы» пишет о том, как он начал контактировать с японцами:

«…Я старался уклониться от более или менее определённого ответа на требование китайцев оставить Маньчжурию и перенести свою базу на российскую территорию до тех пор, пока в Маньчжурию не приехал майор Куроки, прикомандированный японским правительством ко мне в качестве советника, с которым я быстро достиг взаимного понимания и которому удалось уладить вопрос о сохранении моей базы в Маньчжурии с китайскими властями».

Японское командование создало в Забайкальском крае сильную группировку своих войск, основу которой составила 5-я пехотная дивизия. В журнале боевых действий 1-й Иркутской стрелковой дивизии Народно-освободительной армии ДВР численность сил японцев в Забайкалье, по разведывательным данным на март 1920 года, составляла:

«...О боевом составе японских войск точных сведений нет, т.к. японцы о своих частях сведений никому не дают...