Уничтожение

Ох, не стоило ему этою говорить. Ведь из своею опыта драматурга он знал, насколько вредно раскрывать публике скрытые замыслы. Но он осознавал с ужасом, что его губы шевелятся и с них срываются запретные слова:

— Нам не выстоять против Фелька. Кто мы такие? Маленькая группка против целого гарнизона… У них — оружие, численный перевес и сильная организация. И даже больше: моральное превосходство завоевателей. Каллахцы уже чувствуют себя побежденными! Чтобы подняться против завоевателей, им надо сначала почувствовать: они достойны победы.

Квентис убрала руку. На том месте, где он только что ощущал тепло ее прикосновении, осталась сиротливая прохлада.

— Что ты такое говоришь? — не поверила она.

Отступать было поздно. Он начал этот разговор и должен довести его до конца.

— Наш единственный шанс на победу — в том, чтобы поднять на борьбу всех каллахцев. Население города превосходит по численности фелькский гарнизон. Если выступить единым фронтом, мы сокрушим их. Что же касается нашего Круга… его возможности ничтожны — разве что служить примером другим. Если люди поверят нам, то решатся на восстание.

Квентис глубоко вздохнула. Наблюдая за ней, Брик поражался выдержке этой женщины. Он осознавал, что на самом деле страстно желает и одновременно боится довериться кому-нибудь. Брик по-прежнему — несмотря на руководящую роль в Рассеченном Круге — рассматривал свою борьбу против Фелька как глубоко личное дело. И от этого чувствовал себя одиноким, хоть и не желал в том признаваться.

— Ты предлагаешь фальсификацию? — В голосе Квентис слышалось легкое удивление.

Брик молчал, ожидая взрыва негодования.

— Но если ты сфабрикуешь достаточно правдоподобную фальшивку, — задумчиво продолжала она, — тогда тебе остается лишь убедить других. И она превратится в реальность.

Золотистые глаза просветлели.

— Выходит, наша цель — заставить каллахиев поверить, что революция уже идет полным ходом. И тогда они все как один присоединятся к нашему движению. Получится этакая мощная раскачка, верно ведь?

Видно было, что мысль захватила ее.

— Именно, — кивнул Брик. — Рассеченный Круг даст людям надежду. По сути, последнюю надежду победить завоевателей.

Квентис внимательно посмотрела на него, затем сказала очень серьезно:

— Не знаю, кто ты. Менестрель, и откуда появился… но я все равно благодарна тебе.

Поцеловать ее? Только не с этим тошнотворным вкусом блевотины на губах — Брик отлично это понимал. Но так трудно справиться с желанием… Сжать в объятиях и поцеловать эту женщину. Так тянуло окунуться в тепло и страсть, которые исходили от нее.

Конечно же, он не решился. Вместо этого они вернулись в дом. Канкалло, одна из новеньких, чьих сыновей забрали в фелькскую армию, стояла на коленях и оттирала кровавую лужу, оставшуюся от Сетикса.

Весь город гудел: на каждом углу обсуждали огромный знак, появившийся на северной стене здания Канцелярии. Брик с радостью отметил, что многие горожане поняли тайный смысл послания — почему была выбрана именно северная сторона. Жители Каллаха демонстрировали свое пренебрежение к фелькской армии, которая пришла с севера.

Естественно, власти постарались замазать огромный символ на стене. Набрали команду из местных жителей и отправили трудиться. Но Брик считал, что это не могло умалить смысла акции.

Им предстояло действовать дальше. Теперь члены Рассеченного Круга не могли сидеть сложа руки. Брик не обманывал Квентис, когда говорил, что в будущем их ждут новые, еще большие опасности и жестокости.

Он надеялся, что в конце концов все население Каллаха проникнется мятежным духом и восстанет против Фелька.

Комендантский час давно уже наступил. Брик лежал на своей койке за расписной ширмой. Есть он не стал, боясь повторения приступа тошноты. Отправился в свой угол и стал ждать, когда же придет вожделенное забвение. В последнее время ему все труднее становилось засыпать. Вот и сейчас он лежал и пытался очистить мозг от дневных переживаний, но все попытки оказывались тщетными — водоворот навязчивых мыслей делался лишь сильнее. Приходилось ждать, когда физическая усталость все-таки переборет психическое возбуждение.

Прошло немало времени, прежде чем первые нити сновидении стали вплетаться в его бесплодные размышления. Бессмысленные, хрупкие, они исчезали при малейшей попытке сконцентрироваться на них. Некоторые из этих видений уходили корнями в далекое детство, они странным образом искажались и переплетались с эпизодами из нынешней действительности.

В комнате было темно, из-за ширмы доносилось сонное дыхание товарищей. Похоже, настало время подыскивать новое, более просторное жилище для организации. Либо же — как вариант — несколько квартир, которые могли бы вместить растущее количество членов Круга.

Незаметно в мыслях снова возник чувственный образ Квентис. Очевидно, его мозг ошибочно принял частые фантазии Брика за воспоминания. Все развивалось по накатанному сценарию, и вскоре Брик ощутил возбуждение, смешанное с легким чувством вины.