Уничтожение

Существо склонило голову, а затем провело лапкой по настилу. Послышался легкий скрежет и Фил увидел появившиеся на металле блестящие бороздки.

«Котик» с сомнением взглянул на человека.

– Да-да, у котиков есть коготки, они ими царапают, – пояснил тот. – А еще они мурчат…

– Хосих. Хуххсяс. – согласные буквы его собеседнику явно не давались.

– Да, мурчат, – Скотт вспомнил толстого ленивого кота, который жил у него дома. – Котики добрые.

В глазах существа проступил отчетливый интерес, а Фил неожиданно понял, что за последние минуты оно успело избавиться от всей своей гротескности, став почти неотличимым от обычного шерстяного питомца.

Спустя секунду «котик» надулся и издал низкий, на грани инфразвука, мерный рокот. Скотт ощутил паническую волну и чуть было не разрядил в непонятного зверя всю обойму, сдержавшись лишь каким-то чудом.

– Да-да, почти так, – кивнул он, осмелившись вытереть с лица пот.

– Хосих? – На этот раз в монотонном звучании этого слова явственно прозвучал вопрос.

– Котик, котик, – подтвердил морпех. – Очень-очень похож.

Новая попытка изобразить мурлыканье оказалась заметно лучше предыдущей.

– Хороший котик, хороший, – Фил посчитал нужным отметить очевидный прогресс.

«Котик» издал еще один короткий звук и решительно направился к десантнику. Тот замер, не понимая, нужно ли стрелять в такой ситуации. Явной агрессии не было…

– Хосих? – Подобравшееся вплотную существо требовательно провело лапой по штанине, оставив на ней четыре безупречных разреза и легонько царапнув кожу.

Скотт решил, что таким образом оно напрашивается на более тесный контакт.

– На колени ко мне хочешь?

«Котик» бесстрастно уставился ему в глаза и склонил голову набок.

Страшась собственной храбрости, Фил отставил винтовку и осторожно присел на стоявший рядом ящик. Черная копия кота одним грациозным прыжком оказалась у него на коленях и мгновенно свернулась в клубок, после чего начала тихо мурлыкать.

С каждой минутой это получалось все лучше и лучше.

В голове у морпеха крутился настоящий водоворот самых разнообразных мыслей – от попыток доказать самому себе, что все происходящее является лишь одной большой галлюцинацией до удивления тем фактом, что он не только не пристрелил непонятную тварь, но и держит ее сейчас на коленях, даже не собираясь выходить на связь с Васкесом.

Впрочем, странный «котик» вел себя вполне дружелюбно и даже внушал некое спокойствие.

Что-то неладное Скотт начал ощущать только минут через десять. Сначала все тело мягким покрывалом окутала легкая усталость. Затем подкралась слабость, схожая с той, что бывает после однодневной голодовки.

Он попробовал было сдвинуться с места, но почувствовал как его ногу царапают острейшие когти и снова замер.

Спустя полчаса верная винтовка стала слишком тяжелой для того, чтобы удерживать ее в вертикальном положении. Оружие упало, но зверь не обратил на шум никакого внимания, продолжая мирно мурлыкать.

Фил попытался объяснить «котику», что ему плохо, но был проигнорирован. Попытался шевельнуться, но был до крови располосован одним небрежным движением стальных когтей. Все, что оказалось позволено угодившему в ловушку человеку – это откинуться назад, привалившись к стене мягкой тряпичной игрушкой.

Десантник не ощутил того момента, когда существо спрыгнуло с колен и исчезло в скопившихся под машиной тенях. К этому времени он уже вообще мало что понимал. Но начальственный голос старшины сумел-таки вывести его из полузабытья.

– Скотт, мать твою, ты что, спишь на посту? Совсем страх и совесть потерял, салага… Господи Иисусе!

Он попытался слабо улыбнуться:

– Старшина, я…

– Молчи, Фил, молчи, – побледневший Васкес начал что-то быстро говорить в рацию. – Не отключайся, сейчас тебе помогут…

Рэй Гивен, младший лейтенант, пилот. 7202

Бродивший по ангарной палубе Рэй начал все сильнее ощущать собственную ненужность и бесполезность.

Его самолет смыло в океан, его лучшего друга практически пополам разрезало упавшей балкой, всем вокруг заправляли механики, коллег-пилотов видно не было…

В конце концов Гивен отчаялся найти себе применение и, усевшись на отломанное шасси, принялся рассматривать царившую рядом суету.

Инженеры, уверенно манипулируя различными инструментами, перемещали, разбирали и чинили поврежденные летательные аппараты. Было ясно, что это занятие отнимет у них не один день и даже не одну неделю, но фронт работ постепенно уменьшался, а общая картина уже не выглядела такой пугающей, как раньше.

Он надеялся, что оставшиеся на корабле стальные птицы рано или поздно снова поднимутся в небо. По крайней мере некоторые из них.

– Небо…

Увиденная картина не давала пилоту покоя больше, чем собственная неприкаянность. Два солнца, одновременно висевшие на небосклоне, свидетельствовали только об одном – корабль находился в абсолютно чужом мире.

Эта мысль казалась бредом, но не могли же сотни людей бредить одновременно?