Уничтоженная вероятность (Циклопы)

– Ну все, урод! – рычала она воодушевленно. – Огребешь на полную катушку! Ответишь! Говори, придурок, куда деда задевал?!!

– Я здесь, – раздался невозмутимый генеральский голос.

Немая сцена повторилась бы опять, если б не ползающий по крыльцу Капустин.

Нонна и Рома окостенели в странных позах: внучок застыл на карачках попой кверху, невестка, так и не разогнувшись, склонялась над стилистом. Оба боялись встретиться взглядом с недоубитым дедом.

За шумом схватки родственники пропустили появление Льва Константиновича, а тот, наоборот, мгновенно опознал машину внука перед домом.

– Ну? Что застыли? – насмешливо спросил Потапов. – Не ожидал найти меня живым, внучок? Сходил уже к яме в лесу, п р о в е д а л старика?

Рома медленно, стараясь не глядеть на деда, поднялся с пола, отряхнул коленки.

– Ну что ты, дедушка… О чем ты, я не понимаю…

Завьялову показалось: на какой-то момент два интеллекта, деливших одно тело, превратились в скульптуру Мухиной «Рабочий и Колхозница». Под челюсть Ромы улетел как будто сдвоенный кулак (к счастью для последнего без зажатого в руках серпа и молота). Нокаут отшвырнул внучка под вешалку, где – совершенно по-человечески – взвизгнула Жюли.

– Вы что, Лев Константинович?! – плутовски запричитала Нонна. – Убили, караул, убили!! Спасите, помогите, убива-а-ают!!

– Цыц, спирохета. Нишкни. Кеша, тебя тут не сильно повредили? – Заботливо поднимая стилиста с пола, Лев Константинович даже взглядом не повел на внука с распухающей челюстью.

Нонка продолжала голосить. Генерал подошел вплотную, одной левой сжал надсаженное криком невесткино горло и, строго, пристально глядя ей в глаза, раздельно произнес:

– Еще раз здесь появитесь… проверю на вас наградной ТТ. Понятно?

Вздернутая голова Нонны суматошно закивала. Потапов чуть сильнее сдавил ее сухое горло и, приблизив глаза вплотную, зло прошептал:

– Кто приказал вам выкрасть мемуары?! Ну! Говори, пока жива!!

Нонна ошалело замотала головой, выпучила глазищи…

– Уральцев? – пристально вглядываясь в зрачки невестки, спросил Лев Константинович. – Ковалев?

На второй фамилии зрачки Нонны дернулись, расширились…

Генерал мрачно и удовлетворенно хмыкнул:

– Коваль, значит… сука шелковая.

Перепуганная Нонка впивалась взглядом, исследуя невероятно помолодевшее генеральское лицо. Она узнавала и не узнавала деда. Крепкая, совсем не стариковская рука стискивала ее шею, почти приподнимая тело над полом веранды, – Нонна едва-едва скребла ногами по доскам.

– Бери этого недоумка, – приказал генерал, – и чтобы я вас здесь больше не видел.

Потапов сплюнул. Отпустил. И руку о пиджак обтер.

– Вон пошли. Если матери про все расскажете, – проверю пистолет.

Младшие Потаповы кубарем скатились с крыльца, приседая так, словно генерал уже прицелился, побежали к воротам, за которыми машину оставили.

– Ты как, Кеш? – вновь, с заботой, поинтересовались Лев Константинович и Боря.

– Головой о пуговицу треснулся, – поморщился Капустин. – Поглядите – крови нет?

Царапину, полученную от соприкосновения макушки с крупной пуговицей      роминого пальто на животе, залили перекисью водорода. Иннокентий во время процедуры взволнованно ерзал и постоянно твердил:

– Лев Константинович, Борис Михайлович, нам надо уезжать! Нам надо срочно уезжать отсюда!

– Не крутись, Капустин, – ворчал генерал, получивший управление над телом на момент семейных неурядиц. – Дай дело сделать.

– Лев Константинович! Ваши родственники видели меня и Зою! Они уже сейчас звонят в милицию!

Генерал закрутил крышечку на пузырьке с перекисью и невозмутимо произнес:

– Мои родственники, Иннокентий, телевизора не смотрят и газет не читают.

– А если случайно на наши фотографии наткнутся?!

– Навряд ли, Кеша. Им сейчас не до просмотра новостей, они сейчас в больничку поехали, вывихнутую челюсть ремонтировать.

– Вы уверены?!

– Практически. Они вас не опознали. Зоя, ваше лицо Рома или Нонна видели?

– Скорее всего, нет, – коротко подумав, ответила девушка. – Я лежала на диване, повернувшись к спинке.

– А в прихожей полутьма, – подвел итог Потапов. – Кеша, чем это у нас так пахнет?

– Ой! Картошка подгорает! Вода, наверное, выкипела!

За ужином Борис Михайлович и Лев Константинович, не сговариваясь, позволили себе наливочки.

Альфа-интеллект Завьялов помогал Зое управляться с ложкой и чашкой. Жюли привередливо обнюхивала каждый кусочек колбасы, предложенный ей мужем. Отведала чуть-чуть, зато вылакала целое блюдце воды со слабым раствором марганцовки.

После ужина, как повелось, Лев Константинович настоял на перекуре на веранде. В виду всех нервных перегрузок Завянь почти не сопротивлялся требованию организма и позволил телу получить никотиновый допинг.

Генерал блаженно растворился в глубинах сознания, ушел в тень альфа-интеллекта.

Жюли осталась с Зоей, на крыльцо вышел Иннокентий. Остановился напротив генеральского тела, дымно релаксирующего в плетеном кресле, и взволнованно потер руки.

– Борис Михайлович, сегодняшняя ночь может быть очень тревожной, – произнес, пристально вглядываясь в генеральское лицо, как будто пытаясь угадать, с кем конкретно он сейчас разговаривает.