Уничтожить Бессмертного

– Почему ты молчишь? О чем ты думаешь? – спросила Джейн. Никита протянул руку и провел ладонью по рыжим волосам девушки. Уж больно в лунном свете была она похожа на Любомилу. Ему почему-то подумалось, что именно с ней он свяжет свою судьбу. Почему? Потому что он чувствовал ее любовь, обращенную к нему, потому что и в его сердце зарождается ответное чувство к этой рыжеволосой девушке.

– Ой, Дружинушка! Ой, Атеюшка! Какими судьбами пожаловали в мой лес! – Лешко спрыгнул с ветки дуба на тропу. Лошади шарахнулись в стороны.

– Вот нежить! Коней хворыми сделаешь, – пробасил Дружина, едва удерживая на месте коня.

Дав животным успокоиться, всадники спешились и с радостью поприветствовали старого друга.

– Рад зрить вас, други. Куда путь держите? Ужель пораньше до меня не могли добраться, вона стемнело совсем.

– Держим мы путь в Княжин, по делам важным, да вот по пути решили навестить старого конокрада.

– Кто, Дружинушка, старое помянет, тому глаз вон.

– Шуткую я, Лешко, уж прости меня. А чтоб не серчал на меня, вот тебе медок из цветов полевых, от нас с Атеей, да лапоточки от старосты Липосвиста.

– За гостинцы благодарствую. А что внучка Липосвистова, Любомила?

– Сына родила. Уж год скоро богатырю. Добрыней назвали.

– Скоро и у тебя, Дружина, чада народятся, чую их в чреве жены твоей. – Лешко протянул ладони в сторону Атеи. Дружина вопросительно посмотрел на жену. Атея смущенно отвернулась. – Не одного вижу, не двух, трех витязей подарит тебе любая.

– Трех?! Ну, Лешко, ох и порадовал!

– Тебя порадовал, а вот Никиту порадовать не пришлось. И где сейчас Никита, Альберт Венедиктович? – Лешко кинул взгляд в небо, будто пытаясь разглядеть между звезд названных друзей. – Гляди-кось, сверкнуло в небесах! Может, други наши возвернулись?

– Ты скажи, Кощей возвернулся.

При упоминании Кощея Лешко вздрогнул:

– Типун тебе на язык. Гляди, беды не накликай. Хватит нам одного чудища. С тем-то едва справились, да и то с помощью Никиты, прохвессора да Олега. Слышно ли про него что?

– Молвят, изошел князь Рюрик, так, умирая, он княжение над Ладогой да Новым градом передал Олегу вместе с сыном Игорем. А то, что сверкнуло, – это светила небесные наземь падают. Об этом мне Альберт Венедиктович сказывал. Не единожды видел я. На то примета есть. Молвят, ежели подумал о человеке али промолвил и светило с небес упало, знать, и тот человек о тебе подумал…

* * *

Полтора десятка ладей, похожих в темноте на стаю огромных черных лебедей, прибившихся на ночлег, стояли у правого берега Днепра. На палубе одной из них лежал князь Олег, конунг и владетель градов Ладоги, Новгорода, Белоозера, Изборска и прилегающих к ним земель, признавших власть Рюрика и ныне плативших дань ему – Олегу. Князь возлежал на медвежьей шубе, устремив взор в усеянное звездами небо. Рядом, разбросав во сне ручонки, спал четырехлетний Ингвар, или по-славянски Игорь, маленький княжич, сын Рюрика – варяжского конунга племени Русь. Олег отвлекся от созерцания звезд и посмотрел на светлочубого мальчишку, спавшего сладким детским сном. На ум пришли слова Рюрика, сказанные им перед самой смертью, свидетелем которой стали он, Олег, знахарь и десяток приближенных воинов дружины. Тогда, облизывая языком потрескавшиеся губы, князь слабеющим голосом промолвил последние в своей жизни слова:

– Заклинаю тебя, брат мой названый Ольгерд, и взываю в свидетели великого Перуна, воинов и сего знахаря! Исполни мое последнее желание – прими власть и земли мои, а с ним и условия… Стань отцом сыну моему, береги и пред смертию своей передай ему княжение… И еще, найди Аскольда и Дира и предай их смерти, поскольку не успел я свершить этого, хоть и клялся богам покарать изменников и… – Не договорив, он захрипел, содрогнулось тело, душа воителя улетела в иной мир.

Олег посмотрел в оледеневшие глаза князя, промолвил:

– Пред богами и дружиной твоей клянусь исполнить завещанное тобой!

Так скончался легендарный Рюрик, пораженный неведомой хворью. По людской молве, насланной на него одним из волхвов-колдунов из непокорного племени.

В памяти Воронова ясно и четко всплыли слова, прочитанные в далекой юности в Повести временных лет:

«В год 6387. Умер Рюрик и, передав княжение свое Олегу – родичу своему, отдал ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал».