Уничтожить тьму

– Великолепно, – произнес господин директор и подошел ко мне поближе. Я видела, что в его глазах горит огонек любопытства, и даже могла разглядеть в этих глазах тонкие капилляры. От него исходил резкий запах роз. – Ммм… – промычал старик, схватив меня за подбородок и рассматривая, словно корову на рынке.

– Отпустите меня, – еле произнесла я, хотя нервы были напряжены, как натянутая струна, и слова произносились с большим трудом.

В ответ он опять замычал и отпустил меня.

– Что… что вам от меня нужно? Денег? У меня их нет, но я достану. Полиция ничего не узнает, – по слову выдавливала я из себя, пока не услышала металлический скрип приближающейся тележки.

– Пытаетесь нас подкупить? Ха-ха, только вы сами решаете, что мы будем делать дальше, мой друг, – рассмеялся директор почти дружелюбно. – Давайте начнем с простого: как вас зовут и к какому синдикату вы принадлежите?

– Ч…что? – от недоумения у меня навернулись слезы на глаза, и я посмотрела вверх, чтобы попытаться их остановить. Директор стоял передо мной, а мрачный парень слегка позади него, продолжая пристально смотреть на меня, словно я совершила какой-то тяжкий грех. В чем я виновата? Я вообще хоть виновата? В памяти вдруг всплыл образ настолько сюрреалистичный, что он не мог оказаться реальным воспоминанием: пустые глаза, кровь… лужи крови под моим телом… Я несколько раз моргнула, и образ пропал.

– Твое имя и твой синдикат, демон, – повторил фразу парень в плаще.

– Это шутка какая-то? Меня зовут Лиф Янг, я работаю официанткой в закусочной. Не знаю, кто вам нужен, но я точно не он. Прошу, отпустите меня, – ответила я, слыша, что от страха иногда начинала пищать, как та тележка.

Несмотря на каменное выражение лица парня, он явно не ожидал услышать это. По моей спине покатились капельки пота. Что этим поехавшим нужно от меня?

Директор откашлялся и кивнул.

– Что ж, придется прибегнуть к более суровым мерам, мой дорогой Фалько.

Фалько? Так зовут мистера Каменная Статуя?

Он повернулся к металлической тележке и одним движением сдернул ткань с ее поверхности. На ней показались предметы, похожие на необычные хирургические… что? Нет… нет, нет, нет…

Из последних сил я выдавила из себя:

– Что вы делаете?! Отпустите меня сейчас же! У меня есть друзья и семья, и они наверняка заметили мое отсутствие. Полиция уже ищет меня. – С моих губ слетела капля слюны, упавшая мне на подбородок, и я сильнее вжалась в стул. Я просто хочу домой.

Парень – Фалько? – повернулся ко мне, схватился за галстук и плавным движением распустил узел.

– Ненавижу демонов-лордов вроде тебя… – заговорил он, стягивая галстук с шеи. Про каких демонов он говорит? Мы как будто из разных миров. В какой долбаный культ сатанистов я ввязалась? Неужели здесь проводятся обряды жертвоприношений? Надеюсь, они в курсе, что я не девственница. Или это уже неважно? Меня прошиб ледяной пот. – …потому что вы притворяетесь людьми.

Я напряженно следила за каждым его движением: как он снимает черный плащ и аккуратно складывает его на полу, как отточенными движениями начинает закатывать рукава черной рубашки.

– Когда я был начинающим экзорцистом, мне поручили дело о бесследно исчезавших детях. Через неделю я нашел демона-лорда по имени Ксеркс. Он овладел маленькой четырехлетней девочкой и скрылся в заброшенном доме. Когда я добрался до него, то передо мной сидел не демон, а маленькая девочка в грязном платье и блестящих туфельках. Она горько плакала, прижимая к себе игрушечного кролика. А я? Я не смог убить ее.

Ага. Вот оно что. Меня похитили сатанисты, ну просто зашибись!

Он палец за пальцем начал снимать перчатки. Снял перчатку с одной руки, и показались мышцы, которые напрягались от каждого движения, а когда снял вторую, показался металл. От локтя его рука была металлической. Она была выполнена настолько тонко, словно художник слепил идеальную руку из сотен серебряных нитей. Я уставилась на эту конструкцию. Никогда не видела ничего подобного.

Фалько просверлил меня взглядом, затем взял со стола длинные иглы и подошел ко мне. Он склонился надо мной, темные волосы падали на его плечи и спину, а под рубашкой прорисовывались мышцы.