Уничтожить взрывом

– Да с вашим капитаном общался. – Сергей перевел взгляд на ее затылок, украшенный черным бантом. – Говорит, всего пару раз за весь год этим катером пользовались.

– Ильич – капитан! – она рассмеялась. – Лес он больше на Колыме сплавлял. Здесь команды-то нет. Я вовсе горничная на даче Олега Юрьевича. Там рядом и живу. Дышев чаще с машинами хозяина возится, чем здесь бывает. Ильич больше сторож этой посудины. Здесь и живет. У него после последней отсидки ни жилья, ни родных…

– А как же ему управление доверили? – удивился Полынцев и, обойдя круглый зад Ларисы, уселся на диван. Она устало вздохнула и тоже села напротив.

– Когда-то, еще при Сталине, этот хмырь на первых «Ракетах» работал. Потом попался на краже у пассажиров денег. Дальше все по тюрьмам да по зонам. – Она бросила на стол тряпку. – Его Кивинов вместе с этим корытом приобрел. Он и у прежних хозяев работал… А ты для чего здесь? – неожиданно спросила она. – Вроде не гость.

– Я тоже у Киви работаю, – неопределенно пожав плечами, ответил Сергей.

Неожиданно снаружи, на лестнице, послышался шум шагов спускающегося вниз человека. Полынцев вышел из каюты.

– Во! – Охранник, глядя на него слегка припухшими глазками, от неожиданности вздрогнул. – Ты чего здесь делаешь?

– Так, – Сергей неопределенно передернул плечами, – посмотреть заходил.

– Трубу возьми. – Он протянул сотовый и сразу направился прочь.

– Слушаю. – Прижав трубу к уху, Сергей покосился на удаляющегося по трапу телохранителя Кивинова.

– Это я, – послышался голос Салеха. – Слушай и запоминай: после Софьина, через девять километров по реке, будет устье реки Дорка. Слева по ходу движения. Встанете на якорь прямо напротив косогора. На нем будет густой ельник, через который идет прямо к воде проселочная дорога. Там к вам причалит лодка. На ней груз.

– Это тот самый? – на всякий случай уточнил Сергей.

– Ты правильно понял, – подтвердил Салех. – Как там депутат поживает?

– Пьяный в стельку, – не стал скрывать Полынцев.

– Это хорошо, – ответил араб и отключился.

Сергей направился к Спиридонову, чтобы передать последние указания.

* * *

С момента приезда Лейлы Берет в Москву прошла почти неделя. Все это время Марина Шипилова, которой с самого начала было поручено заниматься гостями из Турции, с утра и до самого вечера металась по столице в поисках нужных людей, чиновников природоохранных структур и директоров многочисленных химических предприятий. Последние на контакт с представителем «Гринписа» шли неохотно. Тем не менее Лейле ежедневно требовалась новая информация для репортажей. У Шипиловой уже начало складываться впечатление, что турчанка издевается, переложив на нее свои обязанности. Она давно ловила себя на мысли, что сама пишет за эту женщину статьи, не говоря уже об интервью, для которых опять же Марина готовила вопросы.

В начале рабочей недели, в понедельник, едва переступив порог офиса, Шипилова направилась к Виталию Степанову, ее непосредственному начальнику и шефу организации.

Степанов всегда корчил из себя очень занятого человека. Марина считала, что это у него от безделья. В глазах своих сотрудников шеф действительно выглядел незанятым человеком и, чувствуя это, имитировал работу, берясь за ненужные проекты, инспектируя разного рода заповедники и даже зоопарки. Этот человек был ставленником курирующего организацию чиновника, который под крышей «Гринпис» делал немалые деньги. Сначала Шипилова не понимала, как на том, что мешаешь людям отравлять природу, можно зарабатывать. Постепенно, по мере работы она узнала практически обо всех механизмах получения прибыли.

Одним из этих источников дохода были так называемые акции против постройки предприятий с вредными выбросами. Попросту, через их организацию одни давили других, устраняя конкурентов и платя за это огромные деньги. Множество контор по приему переработанного масла, аккумуляторных батарей и других материалов занимались утилизацией, за которую предприятия города выкладывали определенные суммы. На деле, получая десятки тонн отработанного масла и прибыль за его так называемую утилизацию, его попросту еще раз продавали уже дорожным строителям, которые использовали отработку в производстве асфальта. Причем для контроля за вредными отходами производства каждому предприятию навязывался план утилизации в добровольно-принудительном порядке. Сотрудники приемных контор делали примерный расчет, какое количество тех же аккумуляторных батарей должно пойти на списание в той или иной фирме, и, исходя из этого, спускали план. Из-за сумм в несколько тысяч рублей никто не хотел лишний раз думать. В масштабах же целого города тысячи превращались в миллионы.

– Чего тебе? – не отрываясь от каких-то бумаг, недовольно пробурчал Степанов.

Не спрашивая разрешения, Марина прошла к столу и уселась напротив шефа.

– Я по поводу журналистки. – Она положила на колени сумочку и уставилась на залысины рано начавшего лысеть Степанова в ожидании, когда он оторвется наконец от своего занятия.

– Что там у тебя? – Он поднял на нее взгляд.