Уничтожить взрывом

Трехэтажный особняк из стекла и бетона поражал своими размерами. Антон вышел из машины и огляделся. На небольшой лужайке, справа и слева от площадки, выложенной гранитными плитами, журчала в фонтанчиках вода.

– Смотри, – загадочно улыбнулся Дикалу и протянул план дома, сделанный, по всей видимости, еще при постройке. – Вот в эту комнату на третьем этаже ты должен войти.

Антон принялся изучать схему. Семь метров фойе, подъем по лестнице справа восемнадцать ступеней, дальше по коридору вторая дверь по левой стороне и снова наверх…

– Все. – Он вернул схему чеченцу. – Завязывай глаза…

– Браво, браво! – услышал Антон голос Аль Фазима и хлопанье в ладоши.

Он снял повязку и огляделся. Помещение, в котором он стоял, оказалось рабочим кабинетом. Большой письменный стол, за которым сидел араб, окружали полки с книгами, большинство из которых были на английском языке. К своему удивлению, он увидел здесь корешки полного собрания сочинений Ленина, Маркса, Энгельса, Сталина и даже пару книг Горбачева.

– Я наблюдал за твоим перемещением посредством мини-камер, установленных на всех этажах. Ты шел так уверенно, будто все видишь. Ни разу не налетел ни на какой предмет.

Он поднялся и вышел навстречу. В дверях показался Дикалу.

– Ничего сложного нет в этом. – Антон покосился в окно, за которым было море. – Абсолютно слепые люди могут проходить так в сотни раз большие расстояния, и по городу.

– Ладно, – принц развернулся в сторону выхода на балкон, – прошу к столу. Одновременно обсудим наши дальнейшие планы.

Разговор продолжили за ужином. На столе не было горячих блюд. Только холодные закуски, фрукты и вино. Ни Аль Фазим, ни Дикалу к спиртному не притронулись. Антон, напротив, осушил три бокала и почувствовал даже приятное головокружение. Разговаривали сначала о пустяках. Наконец Аль Фазим многозначительно посмотрел на Дикалу:

– Ты посвящал инструктора в наши планы?

– Думал, это сделаете вы, – растерялся тот. – И потом…

– Хорошо. – Араб развернулся к Филиппову. – Близится середина последнего летнего месяца. Если здесь оно круглый год, то в России скоро осень. Как ты считаешь, с теми бойцами, которые сейчас в твоем распоряжении, реально проникнуть к реактору?

– Но ведь никто из них не записывался в шахиды, – удивился Антон. – Проникнуть да, а вот выйти нет…

– Задача вашей группы сделать так, чтобы отряд чеченцев смог беспрепятственно занять станцию. После этого вы успеете уйти. Площадь АЭС, на которую я ориентирован, огромна. Вокруг нее леса и болота. До ближайшего города тридцать километров. Если заблаговременно подготовить на маршруте выдвижения силовиков фугасы, то заблокировать станцию смогут только через сутки. К этому времени вы сумеете не только покинуть район, но и страну.

– После всего какие наши перспективы?

– Немного отдыха и новая работа, – пожал плечами араб.

– Если не секрет, что у вас на очереди?

– Знаешь, почему я отвечу тебе на этот вопрос? – хитро сощурился Аль Фазим. – Чтобы ты не думал, будто, захватив станцию, перестанешь быть мне нужен. Я планирую поднять на воздух одно из хранилищ сжиженного газа под Триополем. Это сотни миллионов кубов…

– Хм, – Антон почесал бровь. – При умелом подрыве это катастрофа.

Обратно в лагерь его отправили одного, все на том же джипе. Пройдя по расщелине, где его окликнул часовой, но, узнав, пропустил, он не направился сразу к себе, а свернул на тропинку, которая вела к палатке, где жили русские. Еще не доходя до нее, он услышал голоса. Завьялов обсуждал с одним из питерцев преимущества местной погоды. Антон усмехнулся. За всю неделю так и не получилось пообщаться ни с кем из своих сослуживцев. Если он мог хотя бы предполагать, каким образом четверо офицеров спецназа здесь оказались, для них было загадкой все, что касалось Антона. Еще он очень хотел узнать, что думают в Управлении по поводу его исчезновения. Наверняка спецназовцы считают, что побег – умело инсценированный спектакль, целью которого Родимов ставил устроить Антона в этот лагерь подготовки боевиков. Он и его коллеги понимали, что Аль Фазим, тративший огромные суммы на подготовку теракта, наверняка позаботился и о контрразведывательных мероприятиях. Они всерьез опасались прослушек и скрытого наблюдения во всех доступных местах. Натыкать в окрестностях лагеря пару десятков миниатюрных микрофонов не составляет особого труда. Филиппов отодвинул полог и вошел в тускло освещенное помещение.

Завьялов сидел в одних трусах на кровати и, жестикулируя, доказывал, что на Кипре круглый год солнце. Его оппонент, Егоров, утверждал, что зимой здесь, как и в тропиках, неделями идут дожди. Бедняга не мог знать, что его коллега хорошо знаком с климатом почти всех континентов, поэтому был уверен в своей правоте.

– Чего не спим? – строго спросил Антон. – Мало днем гоняют? Буду иметь в виду.

– Да уж куда мало, – недовольно проворчал Егоров и улегся поверх спальника. – Оттого и не спится, что только дремать начинаешь, то кулак, летящий в морду, мерещится, то ноги начинают дергаться, как у спящей гончей.