Уничтожить взрывом

– Взрыв будет через час после того, как наш самолет приземлится в Адене. Кстати, – Антон, хитро прищурившись, посмотрел на собеседника, – уже без добровольных помощников.

– Предлагаешь их уничтожить? – насторожился Завьялов.

– Нет, – успокоил его Филиппов. – Их сдаст наш «киллер».

– Егоров? – удивился Игорь. – А ты с ним на эту тему уже говорил?

– Собираюсь. Он хотел спрятаться от братков? – задал Антон вопрос и сам же на него ответил: – Хотел. Ты думаешь, узнав, в какое дерьмо вляпался, преследуя эту цель, он не пожалел об этом? Просто деться ему сейчас некуда. А вот как окажемся в России, тут же постарается убежать.

* * *

Егоров поселился в номере небольшой гостиницы старой Никосии, отделенной от остальной части города средневековой крепостной стеной. Здесь практически все было музеем под открытым небом. Власти ограничивали размещение здесь реклам и строительство современных зданий. Древнюю постройку из камня с узкими окнами и черепичной крышей с натягом можно было назвать отелем, о чем гласила надпись на небольшом деревянном щите над входом. Скорее, ночлежка. По-видимому, основная часть средств, получаемых от сдачи нескольких комнат, шла на сохранение внешнего облика этого памятника Средневековья. Здание вписывалось в старинный архитектурный ландшафт, расположившись между православной церковью и каким-то мрачным, напоминающим прямоугольную крепостную башню зданием, с несколькими похожими на вертикальные щели окнами.

Филиппов с Завьяловым дошли до него пешком.

На первом этаже было сумрачно и тихо. Пахло пылью и почему-то книгами, словно они оказались в огромной библиотеке. За небольшой деревянной стойкой, отполированной руками многих людей, сидел преклонного возраста мужчина. Казалось, что старость присутствует здесь во всем.

Антон обратился к администратору на английском, мало надеясь на удачу.

– Мы хотим увидеть товарища из России, с которым приехали сюда отдыхать, – внятно и медленней, чем нужно, произнес Филиппов.

Каково же было его удивление, когда киприот ответил на довольно хорошем русском языке:

– Если вы имеете в виду Егорова, то он во втором номере.

Егоров встретил гостей настороженно. Удивленно хмыкнул, пропуская их в коридор.

– Что читаешь? – Антон бесцеремонно прошел мимо хозяина комнаты и посмотрел на обложку. – Библия!

Он удивленно посмотрел на бандита.

– В православной церкви был, – смутился Алексей. – Там на русском продаются…

– Понятно, – усаживаясь в кресло, усмехнулся Игорь. – Поздновато о боге вспомнил, да еще с такими грехами.

– Зачем пришли? – Лицо Егорова сделалось злым.

– Узнать хочется. – Антон обвел взглядом унылый интерьер и уставился на хозяина апартаментов. – Что думаешь по поводу своего будущего?

– А что я думаю? – Он шмыгнул носом и, взяв со спинки стула рубашку, принялся надевать ее. – То же самое, что и вы. Хана нам всем. Не здесь, так в России точно.

– У меня есть к тебе предложение, как остаться живым, – неожиданно сказал Антон, внимательно следя за реакцией Егорова. – Согласишься, через пару недель, максимум месяц, сможешь начать новую жизнь, с новыми документами.

Антон не боялся говорить в номере. Все они были сняты спонтанно, и Аль Фазим не мог успеть установить прослушки.

– Что я должен делать?

– Я тебя неприятно удивлю, – он хитро посмотрел на Игоря, – но ты уже обречен. Половина команды – сотрудники российских спецслужб. Так что хоть сейчас можешь улететь отсюда в наручниках. Поэтому поступишь следующим образом…

* * *

За двое суток, которые Шипилова провела в подполе дома, она сильно изменилась. Лицо приобрело бледно-серый оттенок и осунулось. Под воспалившимися глазами появились болезненные круги. Все это время ее тошнило и страшно болела голова. Сказывалось избиение и последствия какого-то снотворного, укол которого сделала Мадина. Дважды приезжавший к ней Хатча, отодвинув с крышки люка старинный комод, опускал к ней ноутбук и давал тему очередного репортажа. Потом принимался ходить сверху, скрипя половицами, из угла в угол, в ожидании, когда она закончит.

Из продуктов, которые он привозил, были хот-доги, которые она не могла есть, и яблоки. Минеральная вода больше шла на умывание. Пить не особо хотелось и сильно знобило, несмотря на жару снаружи. Первую ночь она не спала. Почти не стихающая крысиная и мышиная возня наводила на нее неописуемый ужас. Нашарив в темноте какую-то кастрюлю, она периодически стучала ею по гнилым доскам стен подпола. Скудный дневной свет попадал сюда через щели пола и небольшую отдушину в просвете между потолком и землей, проделанную в завалинке. Марина сначала пыталась выбраться отсюда. После нескольких попыток приподнять крышку она оторвала одну доску, которыми были обшиты земляные стены, и начала делать подкоп в сторону отдушины. Однако сильное головокружение и боль в голове заставили отказаться от этой затеи.