Уничтожитель планет

Барон в этот момент ощутил себя несколько странно, он хозяин этого дома и часто бывал в этих застенках, но сейчас чувствовал всё здесь чужим для себя, а русс выглядел хозяином в пропахших смертью казематах.

— Я желаю выяснить, что движет вами в бесполезном сопротивлении. Все племена вашей планеты уже давно сдались и признали нас господами, но вы до сих пор продолжаете бессмысленно гибнуть, не желая сдаваться — здесь барон немного соврал, к тому времени ощутимые потери несла императорская армия.

— Я понимаю тебя сын мой, у тебя, как и у всех кто посещает меня здесь — барон знал, что то, что он привёз и хранит в своём особняке священника руссов тайна, но слуги с Апорина не только из числа руссов в тайне посещают этот подвал. Стоит заметить, что его никто не охраняет, а он только запирается — много вопросов, а у меня много ответов, но позволь сначала рассказать тебе одну историю из нашего прошлого и ты многое поймешь.

Глаза священника будто светились во тьме, он тихим монотонным голосом начал своё рассказ:

— Руссы — как вы нас зовёте. Были одним из самых многочисленных и сильных народов Земли, мы занимали больше всех территории. Из-за этого все наши соседи пытались отобрать земли, мы вели войны, всегда побеждали ворогов. Нами правили и гениальные императоры, и тираны цари, но никогда мы не забывали Бога. Время шло, люди менялись, и совсем недавно, около сотни лет назад мой народ совершил страшный грех, он отвернулся от Бога, позабыл его. Люди погрязли в грехе, невежестве и бесчестие, храмы рушились, иконы сгорали. Даже наш правитель, не чурался оскорбить веры. Бог разгневался на нас, не за грехи наши, а за то, что мы не осознали этих грехов и не покаялись. И страшен был гнев его. И вторглись иноземные вороги, и кровь полилась реками по грешной земле. И не было не одного города, не одной улицы, не одной семьи, где бы не поселилось горе от утраты близких. Враг топтал нашу землю, жёг деревни и города, угонял людей в рабство. Наши солдаты бились героически, и их было больше, но враг не знал поражений, шагая по нашей земле. Всё новые и новые города падали под его натиском и вот они уже столицу рассматривали из далека. И тогда мы все осознали, что не захватчики это, а кара Божья за наши грехи. И взмолились все руссы, мужчины, женщины и дети, и раскаялись в грехах своих и взмолили Господу о помощи, и услышал Господь нас, и вселил большую отвагу в наших воинов и большую мудрость в генералов. Той же зимой враг бежал из-под стен столицы. Война длилась ещё долго и была не менее кровопролитной, но окончилась она безоговорочной победой. Наша страна поднялась из праха и пепла и стала самой сильной и влиятельной на планете, но прошло совсем немного времени, и вновь позабыли о Боге и погрязли в грехах, храмы не рушились, теперь внешне сами служители рушили их изнутри своими грехами. История повторилась сызнова, Господь разгневался на нас, и в небе появились ваши корабли. Теперь мы искупаем свои грехи.

Взгляд руса был неумолим, барон, встав, не говоря не слова, покинул подвал.

Через десяток дней пришли последние новости с Апорина, происходящие там ужасало, падение большинства баз, уничтожение в один день более миллиона солдат империи, бомбардировка целого континента. Барон невольно дернулся, узнав эти новости. В тот же вечер он снова посетил священника, и в следующую ночь, и так продолжалось изо дня в день, когда барон был в имении. Мудрые речи этого русса не шли в сравнение со многим мудрецами, которых он оставлял далеко позади. Священнику было даже разрешено выходить и гулять по ночному парку сначала под присмотром верного Зота, который очень быстро проснулся уважением к своему подопечному. Особенно после того как слуга сильно занемог и Отец Анатолий самолично выходил его проводя дни и ночи напролёт ухаживая и молясь перед постелью верного хозяйского слуги. За это барон разрешил священнику гулять по ночам по парку и даже иногда отпускали в город. Сам барон зачастую составлял ему компанию, долго беседуя.

Той ночью в подвале, как и всегда, грело множество лучин и свечей. Различные тлеющие благовония придавали месту менее мрачный вид. Барон сел на одно из кресел, они давно сменили старые табуреты. Отец Анатолий разжигал последние свечи.

— Я вижу радость на твоём лице сын мой, приезд дитя пусть и возмужавшего всегда праздник для отца.

Барон склонил голову в утвердительном жесте.

— Погляди сын мой — продолжил Отец Анатолий, засовывая руку под рясу — чем одарил меня один добрый человек.