Unicorn Flower

Кто знает – тот знает, тому все дозволено и даже больше. Петь – значит плясать, но кто же мог подумать, что у Бестии слезные железы больше не фурычат? Седьмой пот с них сбежал, и они бегут все дальше в лес по слезы или по снегу. Или в самое что ни на есть бессердечное скопление мимолетности, название которой беспробудный Сон.

Переворачивая страницу за страницей, книга за книгой проходят мимо, просачиваются сквозь существо. Словарный запас разрежается, стекает с шмыгающего носа и все хорошо, все бежит бежит бежит. Время в пространстве перескакивает сверхсветовую, потому и новый мир не задерживается появится перед расчищенным взором!

Письмо хорошо себя ведет, из ведерка строит Дом, а из Дома получается вкусная похлебка, которую скорая рука пригребает ближе к сердцу. Там (в сердечном центре) розовая область погоняет оранжевую, а лиловая перескакивает из одной славно и блистающей мерности в другую. Там же и Я обретается. Там же и сковорода прощает жареное, пареное или маренное. Вновь приходит свежесть весенняя, зима отступает до желтых листьев. Теперь спокойно, теперь все дозволено!

Веду дневник в красочную область шестиста шестидесяти шести. Это живительный нектар для визуального естества, это шествие по острию грошовой нежности или сладкой пылкости. Через пространства серого в сияние красоты. В вечную движимость Космоса – ВПЕРЕД!

Дерется семь – погибает

Дерется восемь – смыслит в ноль

Выгибается девять – тут всем смыслам

Приходится Драться. Опять

Живое находит

И прекращается распря

Опять!