Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

Стоя у линии, Стив разглядывал чистую пустоту в конце дорожки, где вскоре возникли автоматически расставленные кегли. Когда ведущий выкрикнул в свою гарнитуру "Стив Вонг — идеал!", наш друг опустился на одно колено, — казалось, он благодарил Бога, каким его знал, за такой триумф.

Но нет: он просто расшнуровывал левую туфлю — "Стив". Снял ее и поставил носком прямо на линию. То же самое проделал и с правой — "Вонг" — и аккуратно выровнял эту пару изготовленной на заказ спортивной обуви, чтобы на телеэкранах можно было рассмотреть XXX.

В одних носках он пошлепал к накопителю шаров и взял тот, который ему только что подогнал возвратный механизм. Подняв китайскую "Молнию" двумя руками, как булыжник, он положил этот шар поверх туфель; Анна, Эм-Дэш и я сразу поняли значение такого жеста: "Я завязываю. Навсегда".

После того как он бросил на трибуны свою перчатку, за которую среди охотников за сувенирами началась форменная битва, к нему подбежала Ким Террелл-Кирни, обняла и поцеловала в щеку; подтянулись и другие профи: они жали ему руку и трепали затылок.

Когда мы пробивались сквозь толпу восхищенных боулеров, уже превратившихся в фанатов, Анна расплакалась. Она бросилась на грудь Стиву Вонгу, содрогаясь от рыданий. Я уже стал опасаться, как бы она не упала в обморок. Эм-Дэш повторял какое-то слово на своем родном языке — несомненно, в превосходной степени. Я поднял за Стива Вонга бутылку пива, стянутую из холодильника у одной из телекамер, потом сгреб в охапку его спортивные принадлежности и запихнул в сумку для боулинга.

Только мы трое услышали, как Стив сказал: "Я рад, что все позади".

Боулинг мы забросили примерно на полгода, причем не сговариваясь. У меня на ноге появилось новообразование величиной с десятицентовую монету; оно росло и нагоняло на меня страху, поэтому я записался на амбулаторную операцию, чтобы мне его удалили, вырезали, убрали. Ничего серьезного. Эм-Дэш переходил на другую работу, отказавшись от перспектив карьерного роста в "Хоум депо" ради "Таргета", нового места работы, которое отделялось от старого большой общей парковкой. Он дошел пешком до супермаркета напротив, сменил одну фирменную рубашку на другую и ни разу не оглянулся назад. Анна поступила на курсы рыболовов-любителей, организованные садово-парковым управлением; занятия проходили на берегах Муниципальной системы рыбоводческих водоемов имени Стэнли П. Суэтта — место это не на слуху, и найти его без помощи "Гугла" невозможно. Анна пыталась и меня туда затащить, но рыбалка и санный спорт мне совершенно чужды, так что в соответствующие секции меня калачом не заманишь.

Жизнь Стива Вонга устаканилась. Прикинув, какая сумма из телевизионного гонорара уйдет на покрытие налогов, он построил планы на будущее. Вернулся к работе, на первых порах через силу позировал для покупательских селфи и твердил Эм-Дэшу, что переход из "Хоум депо" в "Таргет" — это все равно что эмиграция из родной деревни близ Сахары в Северную Корею (такова состязательная риторика дирекции "Хоум депо"). И единственное, о чем он даже не заикался, — это боулинг.

Но как-то вечером нас занесло туда всей компанией, причем игра ничего нам не стоила: завсегдатаи дрейфовали в сторону Стива, чтобы хлопнуть по руке, которая провела те идеальные игры. Мы со Стивом явились первыми: я за ним заехал, но он вышел из дома с пустыми руками!

— Вот балбес! — сказал я, когда он устраивался на переднем сиденье моего "фольксвагена".

— А что такое?

— Вернись и захвати вещи. Туфли, сумку, китайскую "Молнию".

— Ладно, — после долгих раздумий согласился он.

Когда приехала Анна, а следом появился Эм-Дэш, я уже приговорил бутылку пива "Роллинг-рок", а Стив безостановочно опускал четвертаки в игровой автомат "Мотокросс". Мы перенесли его вещи к отведенной нам дорожке, переобулись в туфли, взятые напрокат, и выбрали для себя шары, причем Анна, по-моему, перепробовала все. Мы покричали Стиву, что готовы начинать, но он, не отрываясь от игрового автомата, только махнул рукой, чтобы мы начинали без него. В конце концов мы сыграли две партии втроем. В обеих победила Анна, я продул, а Эм-Дэш ликовал, что отобрал у меня серебряную медаль.

Стив, подойдя к нашей дорожке, посмотрел заключительные фреймы второй партии. Мы поспорили, начинать ли новую, поскольку был поздний вечер накануне рабочего дня — четверга. Я считал, что пора ехать по домам, Эм-Дэш вознамерился побороться с Анной за золото, а она хотела разбить нас наголову третий раз подряд за один вечер. Стиву было все равно, на чем мы остановимся: он сказал, что сейчас вернется к автоматам и, возможно, выпьет бутылку-другую пива.

— Ты с нами даже не сыграешь? — Анна не поверила своим ушам. — С каких это пор ты так возгордился?

— Брось, Стив, — взмолился Эм-Дэш. — Ты и боулинг символизируете для меня Америку.

— Переобувайся, — сказал я, — или домой пешком пойдешь.

Немного поразмыслив, Стив обозвал нас бандой придурков, снял уличную обувь и надел свои уродские туфли для боулинга.