Уникальный роман

– Значит, вполне возможно, что он тебя ловко провел, и всех нас водил за нос, время от времени покупая у тебя «травку», а на самом деле снабжаясь у другого, настоящего дилера «тяжелым» товаром, то есть кокаином… Так что, дорогой Феликс, тебе есть кем заняться в опере… Мне, к сожалению, некем, мой уже покойник.

76

Как я уже записывал где-то в этом дневнике, несколько дней назад я побывал в банке «Plusquam city» и осмотрел сейф покойной Лемпицкой. Там я обнаружил фиолетовый платок… Зачем бы кому-то арендовать сейф в отделе повышенной безопасности самого солидного в городе банка и хранить там платок? Этот платок останется лежать в сейфовой ячейке до тех пор, пока мадемуазель София Андросович, сестра покойной Лемпицкой, будет за нее платить. Затем сейф вскроют в присутствии свидетелей, официально зафиксируют содержимое и передадут его наследникам, если суд установит, что таковые имеются и что, следовательно, фиолетовый платок принадлежит им… Об этом платке следовало бы подумать и внести его в список предметов, которые могли бы быть corpus delicti.

77

Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, Эрланген пострадал незаслуженно, что он не превышал меры необходимой самозащиты, когда стрелял в Лемпицку. Что, если Лемпицка действительно намеревалась убить и Эрлангена? Что, если она действительно прицелилась в него и спустила курок, не зная, что в револьвере пусто, ведь она могла и не считать пуль, выпущенных в леди Хехт. В таком случае она действительно не могла знать, что ее «магнум» остался без единого патрона. Этого мог не знать и он.

Следовательно, утверждение Эрлангена о том, что они с Лемпицкой стреляли друг в друга одновременно, правда. И значит, он стал жертвой еще одной судебной ошибки… Но и в таком случае имеется по крайней мере два «возможно».

78

Я решил позвонить мадемуазель Сандре Клозевиц. Поднял трубку и сказал:

– В прошлый раз, мадемуазель Сандра, вы упомянули о какой-то тайне, связанной с пальцами. Я напомню: ваша левая рука была тогда в перчатке с семью пальцами, то есть в целом у вас как бы было двенадцать пальцев. Вы не можете не согласиться, что это крайне странно. Это обстоятельство не дает мне покоя, и я хотел бы попросить вас буквально в нескольких словах все объяснить.

– Хорошо, я проясню для вас это обстоятельство, хотя Алекса считает, что это могло бы быть для нас опасно. Я, со своей стороны, придерживаюсь того мнения, что если я кому-нибудь расскажу о тайне пальцев, это нас может защитить…

– Может, посмертно! – иронически прокомментировал Алекса, и я понял, что он следит за нашим разговором.

– Будьте уверены, мадемуазель Сандра, – тут же вмешался я, – полиция сделает все, чтобы защитить вас, если вам будет грозить опасность. О какой, собственно, опасности идет речь?

– О, вы меня неправильно поняли. Речь не идет об опасности, которая грозит нам лично, я говорю о нашем ремесле в принципе, об астрологах в целом. В прошлый раз, когда вы приходили к нам, вы видели на мне те самые перчатки. Это были астрологические перчатки. Одна всегда семипалая, вторая должна иметь пять пальцев, так что с первой, той, где пальцев семь, она составляет в сумме дюжину пальцев, то есть по одному пальцу на каждый месяц в году. А следовательно, и на каждый знак зодиака. Таким образом, мои пальцы через астрологические перчатки связаны со вселенной и небесными телами… Тут мы с вами подошли к самой сущности. Если бы кто-то захотел причинить какой-нибудь вред нам или любому другому астрологу, он, скорее всего, начал бы с пальцев. Это наше самое уязвимое место. Если нам отрубить один палец, то мы, в отличие от вас, в случае, если бы с вами сделали то же самое, не просто остались бы изувеченными. Мы были бы изувечены вдвойне. Мы не просто потеряли бы один палец, мы потеряли бы возможность устанавливать астрологические контакты со вселенной и теми областями, где мы вылавливаем сны, теми областями, которые покрывает луна в зодиаке, с которым мы были связаны тем пальцем, который навсегда утрачен… Вот вам и вся история про перчатки, – закончила мадемуазель Сандра. А потом добавила: – Если вы когда-нибудь услышите, что кто-то где-то кого-то лишил, например, мизинца, – тщательно продумайте, господин старший следователь, что это может означать, и в три раза быстрее, чем обычно, бросайтесь за виновным. Потому что он не ограничится одними только пальцами…

Всякий раз, когда я вспоминал эту болтовню, мне в голову приходил один и тот же вопрос: кто же хочет изувечить Клозевица и почему? Ответа у меня не было. А парочке это было известно. Но несмотря ни на что, они молчали, словно воды в рот набрали.

79

Я снова обратился к списку «предметов», который компьютер выдал мне в качестве перечня возможных улик по делу «Клозевиц – Лемпицка». Мне бросилось в глаза, что в списке отсутствует серьга, которую Клозевиц носит в брови. А ведь именно о ней зашла речь в тот день, когда мы с Лемпицкой познакомились и побывали с визитом в «Symptom House».

Прощаясь после этого на улице, мы обменялись с ней несколькими фразами. Я спросил ее: