Уникум

Утром мы сели завтракать, я и бойца позвал с сеновала. Чтобы не смущать того, сидел в исподней рубахе. Лара блинчиков напекла, молоко и сметана от соседки были, наша коза не доилась, недавно маленькие козлята появились. После этого водитель уехал, Лара ему с собой блинчиков завернула, а мы с девчатами направились в штаб. Кира хочет отца увидеть, надеюсь, он на месте, а у меня свои дела.

К счастью, отец Киры был на месте и, когда увидел дочь, это случилось на входе в здание штаба, остолбенел. Обнимаясь, плакали оба, я же, оставив их, направился по кабинетам, сдавая рапорты, писал объяснительные. Дольше всего в особом отделе продержали, но отпустили. В разведотделе сообщили, что они знают о том, что два топливных эшелона уничтожены в Виннице и ещё несколько эшелонов дополнительно сгорело, там крутился высотный разведчик, вот и засёк. Теперь знают, кто виноват. Сдал документы карателей и наших погибших, чтобы в списки потерь внесли. Фотоплёнку и фотографии карателей. Мне обещали снимки отдать чуть позже. А тут меня вызвали к комфронта. Так что уже в одиннадцать часов я выходил из здания штаба, сжимая в руках приказ откомандовать меня в распоряжение управления кадров РККА. То есть я возвращаюсь в Москву, где, надеюсь, получу новое назначение. Кузнецов не орал, но говорил таким тоном, что хотелось помыться. Пришлось молчать и слушать. О награде за мои действия и думать нечего, это не Потапов. Запомним. Дальше беготня, дела сдавал, и теперь вот с направлением в руке был совершенно свободен. Надо Лару обрадовать, что уезжаем.

Тут-то и получил удар в плечо, отчего сделал полушаг вперёд, оборачиваясь и глядя на улыбающееся лицо генерала, отца Киры.

— Спасибо за дочь, — просто и искренне сказал тот. — Бегаю и ищу тебя по отделам, узнал, что тебя вышибли из штаба, выдав направление. Это правда?

— Да. Лишился фронт своего талисмана.

— Талисмана? — уточнил знакомый полковник из отдела ВВС, что подошёл к нам.

— Ну да, Потапов меня своим талисманом считал, мол, пока я с ним, никаких поражений он не терпит.

— Он же погиб.

— Так и меня рядом не было.

Полковник отошёл задумчивый, я же, с трудом скрывая улыбку — это была просто шутка, повернулся к генералу. Ну а тот обнял меня и ещё раз поблагодарил, и уточнил, что у меня по планам. Судя по чёртикам у него в глазах, мою шутку он оценил, но виду не подал.

— В Москву отправлюсь, дел хватит.

— Прошу дочку забрать и подружку её. Там в Москве встретят.

— А что об отце Анны?

— Погиб в первые дни войны, — коротко пояснил тот. — Мать осталась.

— Хорошо, возьму. Только я не один, нас двое да багаж. С билетами поможете?

— На завтра?

— Да.

— Будут билеты.

Договорившись обо всём, я достал из кармана свежие готовые фотографии. Снимки сделаны у колонны карателей-венгров, и, отделив часть, отдал генералу. Там обе девушки запечатлены. Память какая-никакая. После этого направился к Ларе. Та приняла новость и согласилась отправиться со мной. Свой дом — это свой дом. Про то, что у меня квартира есть, Лара в курсе, но для неё своё хозяйство — это жизнь, не хотела на городскую квартиру, дом с участком ей ближе. Там всё своё, родное. Свекровь она уже предупредила, они пришли и стали помогать собираться. Я посетил рынок и купил четыре дешёвеньких фанерных чемоданчика, два мне, два Ларе. Свои трофеи я забирал, а ранцы продал на рынке. Не в форме ходил, у меня комплект гражданской одежды имелся, тут приобрёл весной, да и вообще от многого неликвида избавился. Зато хорошую цену получил. Все наручные часы, что с немцев снял, почистил и продал. На полдома денег теперь есть. Ларе подарок сделал — миниатюрные женские часики. Для неё это дорогой подарок. Потом была жаркая ночь любви, а рано утром мы уже покинули Киев, и, когда рассвело, столица Украины скрылась далеко позади.

Вещи при нас, всю багажную полку заняли, девчата тоже тут, им верхние полки, нам с Ларой нижние. А так мы смотрелись довольно забавной парой. Я на голову ниже Лары, это бросалось в глаза. Ну не знаю, в постели нам это не мешало.

Дорога прошла спокойно, никто особо не шумел, хотя поезд и был переполнен, если были свободные места, сидели там, даже в коридорах на полу. А у нас купейный вагон. Что в плацкартном делалось, думать не хотелось. Поезд скорый был, так что уже в обед следующего дня за час до темноты мы прибыли на Киевский вокзал Москвы. Девчат действительно встречали, тут и мама Анны присутствовала. Машина была, так что, отправив их, я позвал носильщика с тележкой — это была дородная баба с круглым лицом, — и мы вместе доставили вещи на площадь у вокзала. Тут я нанял такси, как раз подъехало, и мы поехали ко мне на квартиру. По пути я в комиссионный магазин заскочил, свежего хлеба купил, три пачки макарон, риса ведро и масла подсолнечного. Карточки уже ввели, а у меня их с собой не было, вот и пришлось в этом магазине брать, тут без карточек, но куда дороже. Остальное на квартире и так есть, там небольшой склад продуктов длительного хранения.