Уникум

Сознания я не потерял, да и врачи из подъехавшей колонны среагировали с потрясающей скоростью, так что минимизировали последствия от ранения, и крови я не так много потерял. Каморку врача этой авиачасти тоже нашли, так что всё, что нужно у наших врачей имелось. Пока шла зачистка, сотня вооружённых командиров работала, а всего я вывозил четыреста шестьдесят три командира, две трети из ослабленных. После уничтожения охранного полка с захватом части техники, перевозить их стало куда легче, места больше свободного появилась, однако всё же командиров в бой я не бросал. А пока мне делали операцию, то что в задницу попали я всё же немного преувеличил, пуля впилась сбоку в левую ногу ниже ягодицы, пробив её насквозь, и пробила правую ногу навылет. В общем, кости не задеты, пуля впритирку к ним прошла, а вот мясо пострадало. Я даже лёжа на операционном столе, как единственный раненый в этом бою, успевал отдавать приказы. Лётчики, изучив авиатехнику, готовили машины к вылету. Врачи отбирали кого отправить из самых ослабленных. Одному лётчику, на аэродроме было три связных «Шторьха», я на карте показал где находится штаб шестьдесят третьего корпуса, велев от меня довезти рапорт. Его написали под мою диктовку, я расписался, пачкая бумагу кровью, и тот забрав трёх командиров, они весили мало из-за недоедания, и улетел. А чуть позже радисты передали, что на нашу волну вышел радиоузел штаба корпуса, там подтвердили, долетели парни, сообщив что ПВО предупреждено, даже наши ястребки встретят и доведут до аэродрома. Так что вскоре захваченные самолёты, двадцать семь из тридцати девяти, остальные повреждены обстрелом, поднялись в воздух и улетели. Лётчики оказались правы, чтобы вернутся к своим, они и на ступе улетят, не только на незнакомых для них машинах. На аэродроме только две летающих машины остались, те два «Шторьха». Один для меня готовили, я собирался покинуть немецкий тыл, делать мне тут больше было нечего, второй пока в резерве.

Глава 16 Снова госпиталь

Тут и генерал подъехал, когда трофейные самолёты в воздух поднялись, уже час как рассвело, так что без проблем это сделали. Тот свой аэродром тоже уничтожил. Уловка с броневиками сработала, хотя сгорели оба, но дали возможность более медленным танкам сблизится и открыть прицельный огонь, ворвавшись на территорию. Я забрал списки погибших. В отличие от меня, у генерала погибло пятеро, трое из экипажей броневиков выжили, их готовились вывозить, все трое ранены были. Пригодился резервный «Шторьх». Да, Петровскому я сообщил о своём ранении и о выполнении приказа. По крайней мере два аэродрома со всем содержимым уничтожены, ещё два под вопросом, там другие бронегруппы сработать должны были. А так я ранен и возвращаюсь. Тот по рации подтвердил это моё решение, ожидает. Я к штабу полечу.

— Не скажу, что утро доброе, товарищ генерал, но я рад вас видеть, — сказал я, лёжа у медсанчасти на носилках, на животе, накрытый одной только простынёй.

— Как же тебя, старлей, так угораздило, а?

— Сам в шоке.

— Там командиры такие истории о твоём ранении рассказывают. И что тебе рикошетом от брони башни танка прилетело, и что в смотровую щель влетела, и там после многочисленных рикошетов тебе в заднюю часть попало. Хорошо Маринин отмахнулся, сообщил что тебя шальной пулей ранило от разорвавшегося боеприпаса в горевшем самолёте. Он сейчас в штабе части все бумаги гребёт. Те что мы на нашем аэродроме захватили ему тоже передают. Хочет вывезти.

— Знаю, он уже приходил, докладывал. Сейчас к нам летит тот «Шторьх», который я к командарму Петровскому отправил с донесением. Кстати, тот теперь командующий армии. Этот самолёт сейчас обратно летит, с командиром связи и радиостанцией чтобы связь держать. Меня выбили из строя, я обратно полечу, а все три «Шторьха» задействованы будут. На двух разместят бумаги и шифры с обоих захваченных аэродромов, на них же полетим я, Маринин и Панина, они в курсе уже готовятся. На третьем раненые. Вообще там перегруз похоже будет, два авиаинженера пытаются восстановить ещё один штурмовик. Если что, на него захваченные бумаги и карты погрузим. А вообще о чём я с вами хотел поговорить. У меня такие отличные планы вырисовывались, можно было исполнить, но ранение всё перечеркнуло. Однако я о вас вспомнил. Может вы мой план исполните?

— Любопытно послушать, — заинтересовался тот.

Генералу вынесли из здания медсанчасти стул и тот сел рядом, слушая меня. Также ему с полевой армейской кухни котелок принесли, я только что поесть успел. Немцы на утро готовили картошку с мясом, наши закончили готовку, вкусно было.