Уникум

Родион поднял голову. Рядом с ним стоял мальчонка лет четырех-пяти. Чистенький, очень прилично одетый, в модной среди нынешней мелкоты вязаной шапочке с козырьком.

«А разве я реву?» — удивился про себя Родион. Он машинально провел пальцем под правым глазом и ощутил влагу. Наверняка, это были дождевые капли: уникум третьей категории никогда не позволил бы себе заплакать. Но слезы действительно хлюпали в носу и комом стояли в горле. Родион поморщился и опустил голову, уставившись на свои драные кроссовки.

— Так чего ты ревешь? — серьезно спросил мальчик.

— Есть причина, — Родион украдкой вытер глаза и покосился на ребенка.

— Я вчера коленку разбил и тоже ревел, — сообщил мальчик.

— Иди к маме, приятель, — отрезал Родион. Непрошенный собеседник раздражал его.

— А-а, она еще не вышла… — равнодушно сказал мальчишка и запрыгал перед Родионом на одной ножке, поддавая ботинком плоский камешек.

Тут Родион заметил, что ребенок на улице не один. Тут же, у самых дверей подъезда присел на корточки еще один мальчуган, одетый точно так же, как и первый, только шапочка на нем была надета козырьком назад, и он не обращал ни малейшего внимания на Родиона, а занимался большим игрушечным грузовиком. Мордашки детей были как две капли воды похожи.

Заметив, куда смотрит Родион, его юный собеседник вдохновенно показал язык своему своему братишке и, снова повернувшись к Родиону, заявил с уверенностью:

— А я тебя по телеку видел!

— Может быть, — лениво буркнул Родион.

Критически взглянув на одежду Родиона, мальчик с явным интересом уточнил:

— А ты что, бомж?

— Нет, я убийца, — прошептал Родион.

— Значит, это тебя ищут? — мальчишка махнул рукой на патрульный луноход, который как раз проследовал по проспекту. — Тебя, да?

— Скорее всего, — проворчал Родион и добавил с досадой: — Иди отсюда, малыш.

— Мама запрещает от подъезда отходить… А тебя покажут еще по телеку, когда поймают?

Наконец, Родион вздохнул с облегчением: из подъезда выскочила молодая симпатичная женщина с модной сумочкой через плечо. Она подхватила за руку серьезного малыша с грузовиком и, проходя мимо, попыталась зацепить своего второго бойкого отпрыска:

— Мишутка, в садик опоздаем!

Мальчишка, словно не слыша, продолжал с интересом рассматривать Родиона.

Родион встал, сунул руки в карманы и сердито буркнул, обращаясь к мамаше:

— Объясните ему, как следует, чтобы никогда не подходил на улице к чужим незнакомым мужчинам…

Женщина, привыкшая, видимо, к тому, что все вокруг умиляются ее очаровательным смышленым близняшкам, при первых словах Родиона приветливо заулыбалась. Но улыбка быстро сошла с ее лица, она отшатнулась, рванула растерявшегося Мишутку за собой и, звонко стуча каблуками по асфальту, потащила сыновей в садик.

Мишутка пару раз оглянулся на ходу, недоуменно хлопая глазами. Он не понял, почему рассердилась мама, и отчего все-таки небритый, плохо одетый мужчина не хотел признаваться в том, что плачет.

Родион угрюмо смотрел им вслед. Ему искренне хотелось, чтобы мамаша провела со своей мелюзгой подробную воспитательную беседу насчет контактов с чужаками. Потому что вряд ли кто в состоянии представить, чем такие контакты могут кончится, и к чему это может привести много лет спустя.

Родион в таких вопросах разбирался.