Уникум Потеряева

— Нет-нет! Ему это не надо было. Он по делу. Ему узнать надо было. Не схотел он меня поиметь. Даже поругал маленько. А я что! Я женщина простая.

Мрачные лики Урябьева и Поепаева чуть прояснились.

— Ты ладно… Хорош базарить. Сказывай давай, о чем было ваше толковище.

Когда Пху кончила свой рассказ, в поепаевской квартирке наступило долгое молчание. Темнело; мужчины сидели за столом друг против друга, оперев на ладони тяжелые лица. Наконец прапорщик опомнился, взял со стола ополовиненную бутылку «Камю» и протянул Зинке:

— Ну спасибо тебе, коли не врешь.

— Кто врет, сам умрет! — обиделась Потайная.

— Р-разговоры!.. Бери емкость, и дуй бегом! Р-раз-два!.. От так!..

— Что за царский подарок! — укорил Федор Иваныч. — Она все равно не оценит, а мы — без выпивона. Как сегодня без него обойтись, — нервы совсем расходились!

— У меня еще есть, — сказал Вова, блудливо стреканув глазом. Полез под койку, выкатил бутылку и достал очередного леща. Под них и шел следующий разговор.

— Значит, так: сигнал на пульт из музея. Поскольку там коммерческий склад, на место бежит рататуевский охранник. Возвращается, как видно, еще с кем-то. Кражу этот парень не мог не засечь… Но что-то случилось, кому-то надо было, чтобы какие-то обстоятельства не попали ни в одну сводку, ни в один протокол. Причем настолько серьезно, что даже дежурный с помощником молчат, как партизаны на допросе.

— Но зачем им была Зоя? Она ничего не видела, ничего не могла скрывать…

— Толкуй теперь! Главное дело — Васька на них вышел, они его и зацапали.

— Они, они!.. Да кто — они?!

— Я тебе, Вова, отвечу откровенно и ответственно: это Рататуева свора. Надо ее тормошить, вместе с Митей. Вот этим-то мы с тобой в ближайшее время и займемся.

— Не слишком ли высоко замахнулись, товарищ старший офицер? Ведь это Митя. К нему на кривой козе не подъедешь.

— Что же — Митя? Пришла, знать-то, пора и себя начать уважать.

— Уважать-то уважать… Но ты сопоставь силы. А Бог, как известно, всегда на стороне больших батальонов.

— Не всегда, господин прапорщик. Иногда он и на стороне метких стрелков. Примеров тому сколько угодно.

— Верно, есть такие примеры. Один-другой-третий я мог бы привести и сам. Но это потом — сейчас не время для воспоминаний. Давай, насыпай. За что выпьем?

— За нас с вами, и хрен с ними!

БАЛЛАДА ОБ ЭЛЕКТОРАТЕ

Из глубины Потеряевки несся шум, ропот, — слуховой фон всякой поступи толпы, народной массы. Вдруг улица, ведущая от примыкающего к лесу лога, выкинула разноцветный сгусток. Шествующие впереди несли на руках стул с деревенским мудрецом Мокием Пафнутьичем. Он сидел прямо, строго, вознеся руки перед собою, немного вбок — как бог Саваоф. Рядом с отцом столь же гордо и прямо шагал наследник, Фокий Мокиевич. Он был мужик трезвый, работящий, но невозможно было держать его даже на должности бригадира: спорил по каждому поводу, и все подвергал сомнению. Его в не столь давние лета чуть было даже за это не посадили, — однако отстали, уяснив, что Главная Цель человечества, и, что важно — средства ее достижения сей продукт крестьянской общины отнюдь не критикует и не оспаривает, а наоборот — приветствует всячески. Войны идут лишь по житейской или производственной части: как лучше чистить рыбу: скребком или ножом? С какого конца запахивать поле — с того или с этого? Холостить кабанка сейчас, или еще подождать недельку? Или же вообще оставить нехолощенным? Что начинать готовить первыми: вилы или грабли, молотки или топорища?.. — так это же все в рамках свободы воли, если хотите, социалистической демократии…

Однако что это мы все — о Фокии Мокиевиче? Слишком много даже отвели ему места. Чего стоит он в сравнении с великой личностью своего отца, Мокия Пафнутьича?