Уникум Потеряева

Митя Рататуй жил в большом, затейливо и богато построенном доме, с настоящим садом вокруг; в саду беседки, лавочки, качельки… По меркам начала века — чисто помещичья усадьба, — или доктора, или инженера, или чиновника средней руки. До недавнего времени принадлежала она немцу Яшке Эргарту, свалившему три года назад на историческую родину; в ряду местных шедевров архитектуры и зодчества дом прочно занимал первое место. А ведь был он не так уж и стар: Яшка-то приехал в Малое Вицыно в сорок первом году. А закончил строиться, дай Бог памяти, и вовсе в сорок седьмом!

Тут история такая: в заполошно-кровавом сорок первом году успели-таки вывезти с юга России некий маленький заводик. Что он производил — и тогда-то мало кто знал, а теперь уж и вовсе запамятовали. Ну, назовем так: Готовую Продукцию. Завод Готовой Продукции. Что-то такое очень точное и маломерное. А главное — необходимое. До того, что порою сам Сталин орал, радировал, телеграфировал, телефонировал, — что-де Готовая Продукция нужна как хлеб, как воздух, как штурмовики Ил-2… Перевезти-то завод перевезли, поставили на новое место, да вот беда: работать на нем оказалось некому. Вот так: дирекция на месте, и трудится, трудится целое конструкторское бюро — а Продукции нет как нет… Оказывается, всех основных мастеров (а их и было-то всего шесть) мобилизовали в тревожный для родины момент и направили в Народное ополчение, где они и сложили в первом бою свои полные простой рабочей думы головы. Приехала мелочевка, обслуга, набитые спесью придурки: незаменимых, дескать, у нас нет! А Москва долбит, словно дятел: как хлеб, как воздух! Как хлеб, как воздух! Словно в воду упадают эти слова. Нет Продукции. Нет Продукции. Нет, нет, нет Продукции. Хорошо. Не понимаете нормальных слов — начнем говорить другими. Сначала арестовали начальника цеха Готовой Продукции: он же должен ее выпускать — а где она? Быстренько судили и расстреляли, по законам военного времени. Через неделю проделали то же самое с начальником планового отдела и всем его аппаратом. Потом взяли — по восходящей — заместителя директора по снабжению; по производству. Интервал — строго неделя. И вот в один прекрасный день (а может, и ночь) директор вызвал к себе главного кадровика, положил перед собою на стол пистолет и сказал:

— Крутись, сука, как хочешь — а чтобы через неделю был на моем заводе еврей.

— Ну вот еще! Сейчас, побежал искать. Вы вон в КБ загляните: их там немерено, кудрявых! Вести сюда по одному, или всех сразу?

— Э… верно!.. — директор затряс лысой башкою. — Что же, что делать-то?.. Мне ведь не мозги, а руки нужны… Немца, немца ыези, вот!

— Во дает! Ну, в Берлин командировку выписывайте. Кто же позволит: секретнейшее производство! Да и не знаю я, где их теперь искать, с Волги выселили, а дальше…

— Шмальну. Тебя, сука, шмальну, главного инженера… Всех зашмаляю. И себя в конце. Найди немца, своло-очь!..

— Да где, где?

— Хоть в п…де-е!.. — взвыл директор, и — коротенький ростом — свалился со стула и засеменил к кадровику, чтобы стукнуть его наганом в лобешник.