Уникум Потеряева

За неделю они пролетели полмира, миновали десятки границ: сначала ворвались в манящую, крикливую, узорную восточную цивилизацию: все в ней было пышно, нарядно, много того, что показалось бы человеку европейского интеллекта пошловатым и безвкусным — и, естественно, того, что питает души и талант примитивистов всех уголков света. Но наши путешественники были людьми простыми: им нравилось то, что ярко блестит и сверкает, бьющие в глаза краски, затейливый завиток радовали сердце, включали эстетический ген. Кеша вообще был наверху блаженства, ходил с открытым ртом: он ранее никогда не бывал дальше Болгарии, — но и там-то держался, словно проглотив палку, ни на минуту не забывая, что он представитель могучей державы, уверенно ступающей под знаменами развитого социализма. А тут, на Востоке, когда не чувствуешь за собою партийной опеки и тайного догляда — не станут же эти черномазые писать доносы его начальству! — Кеша вознамерился даже купить себе ненадолго недорогую девочку, чтобы испытать услады знаменитой восточной любви, — однако одумался, вспомнив о предстоящих тратах на обстановку. Он думал, что нечто подобное будет и дальше, по мере передвижения самолета к югу континента, — однако когда внизу поплыла пустыня с редкими останками выветренных гор, начались посадки в пыльных, лишенных великолепия аэропортах: Хартум, Нджамена, Кано, Ниамей, — оставалось уже только вздохнуть и покориться судьбе. Тем более, что глаза его уже не маслились при виде смуглых или совсем черных представительниц туземного населения: он устал, дико устал физически — ведь с момента взлета ни один из членов аборигенского экипажа так и не прикоснулся к штурвалу, не сел за штурманский столик, не проверил давления масла и расхода топлива, не заглянул ни в один лючок. Они сидели в салоне, пили пиво, валялись там же пьяные, со страхом глядели в иллюминаторы на далекую землю. И попробуй скажи слово: сразу начинают выгибаться, скалить белые зубы, покрикивать, грозить лишением премии: он нанятый лакей для них, больше никто. Ну, правильно: чернь всех земель и рас уважает только строгость и справедливость. А тут — они же сразу разобрались, что вся их учеба построена на обмане, что перед долларовым блеском в этой стране мгновенно растворяются понятия чести, престижа и достоинства любого из ее граждан. Рули, Кеша! Черные братья сунут тебе оставшийся от обеда бутерброд, кинут банку с пивом.