Унисон родных сердец

Пораженная его поведением, я продолжила хлопотать у плиты. Он вел себя совсем иначе, чем когда-то раньше. Возможно, и я стала другой. Даже изменилась с утра. Что-то незримое притягивало нас, но и отталкивало одновременно. Мужчина выглядел явно расстроенным. Его грустные глаза старались не останавливаться на мне, он говорил на отвлеченные темы. Немного о работе. Я отвечала, рассказывая, как я заикалась на совещании у директора. Почему-то он совсем не радовался, хотя улыбался.

– Не забудешь утром принять лекарство? – вкрадчиво спросил мужчина, будто извиняясь за это напоминание.

– Я записала. Не должна. – растерянно отвечаю, отделяя кусочек слойки и отправляя его в рот.

Я поняла, что ему пора. У него есть своя жизнь. Как же я об этом не подумала? Наверное, и девушка есть, а я тут размечталась!

– Ну, пока. – грустно говорю ему. – Тебя ждут. – Мне тоже очень грустно, что ты уходишь! Но ты уходишь всегда, всю мою короткую жизнь! А я остаюсь одна с мыслями о тебе! Так хотелось закричать ему в лицо, но это было бы явно слишком.

– Кто? Ну, да. Поправляйся. – он целует меня в щеку и уходит, оставляя в одиночестве дрожать мое сердце.

Мне подсказывает интуиция, что на знакомом лице я вижу сожаление, но почему? Мое ли поведение и внешность послужили тому? Конечно, могут быть и свои мысли, но в квартиру Костик вошел явно в другом настроении.  Он всегда был уверенным, двигался четко, был в хорошем настроении. Другим я его не знала и знать не хотела. Это был мой любимый Костик, правильный и ухоженный, завораживающий своей простой мужской красотой и добрым нравом.

Я часто спрашивала себя, что могло бы получиться у нас? Разница в возрасте в тринадцать лет была меньшей из проблем. Я давно представляла себе, как могла бы обнимать этого мужчину, заботиться о нем, готовить в конце концов, а для стирки человечество изобрело стиральные машины. Самым большим вопросом оставалась моя… проблема. Я ведь не красивая… там. Видела однажды в общаге, как девчонки смотрели порно, и еще больше уверилась в том, что у меня, не как у всех. Заливаюсь слезами, настолько обидно. Я вообще даже думать боюсь о близости с мужчиной, а ведь это существенная часть жизни. Как жаль, что не моей…

Как больно мне было смотреть на сверстников, так легко вступающих в отношения между собой, целующихся и не озабоченных, что что-то может быть не так. Они не стеснялись ни своих поступков, ни своих тел. Я же всегда вынуждена об этом думать. Даже о том, как выглядит мое тело в белье.

Почему я не делилась этим с мамой… Может, проблема была еще и в этом. Родители будто не всегда меня замечали. Да, мы жили счастливой семьей и о том, что могут быть ссоры, ругань я только слышала от знакомых, но не вписывалась в родительскую компанию. У них был свой маленький мир, свой юмор, я же росла стеснительной, и как сейчас выясняется, весьма необразованной в интимном плане.

Зациклена я на своих переживаниях. Даже если предложить им замену, то быстро избавиться не получится. Вечные червячки сомнений, неуверенность… Но мне придется либо бороться с этим, либо закопаться в песок по самые плечи. Мне уже за двадцать! Это становится смешно со стороны. Мне в конце концов может встретиться кто-то, кроме Кости, кто не знает меня так давно, и будет неприятно удивлен и моим внутренним миром, где сплошные вопросы и рефлексия, и внешним. Хотя с внешним я вроде начала договариваться!

Раздумья прервала рабочая неделя. Я почти не общалась с другими работниками, стараясь не привлекать к себе внимание. Пробиралась пораньше в свой кабинет и клепала документы. Пересчитывала, подбивала, проверяла в программе, сверяла с ценами в Сети, иногда звонила в коммерческий отдел.

За всю неделю Костик лишь один раз написал смс, справившись о моем самочувствии. Я односложно ответила, что все в порядке. Грустно. Однако, казалось, он все же совсем рядом со мной, будто незримо где-то ходит под окнами офиса, кафе, куда я хожу обедать, квартиры. Это было приятно, он просто есть, пусть даже и не мой.

Во внутренний чат компании прилетело оповещение, что сегодня, в пятницу, по новому проекту номер три заинтересованные должностные лица встречаются в шесть вечера в кабинете генерального директора. Опять это тормошащее чувство! Такое было настроение утром хорошее… Собираю на столе бумаги, мажу губы бесцветным бальзамом. Волосы на месте, блузка со всеми пуговицами, мягкие туфли в этот раз сухие. Ну, вперед, заре навстречу!

Обреченно вхожу в приемную. Яркая секретарь Светлана с пышными золотистыми локонами поднимает на меня густо накрашенные глаза и немного смягчается. Понимая, что такие как я не заслуживают грубостей, такие как я заслуживают снисхождения…

– Проходите, Елизавета Андреевна. – звучит настолько томно, будто завлекает в свои сети самца. Ну, ты еще подмигни мне и бюст поправь!

– Спасибо. – тихо отвечаю со вздохом.

– Добрый вечер, – сообщаю собравшейся за столом компании.