"Универсальное государство" в России. От древних времен до Крымской войны (СИ)

Слова Пушкина о Екатерине можно дополнить его высказыванием о деяниях Петра I: "Россия вошла в Европу, как спущенный на воду корабль, при стуке топора и при громе пушек..." - эту первую часть пушкинской фразы приводят во всех российских учебниках истории, но она имела продолжение: "...Однако Россия явилась Европе не как равная среди равных, но окровавленная, с искаженным от ужаса лицом".

Отметим еще две характерные черты петровского времени, оказавшие сильное влияние на будущее России: полное подчинение церкви государству и чудовищную коррупцию, разъедающую государственный механизм.

Как потомок православных царей, воспитанный в православной вере, Петр жестоко карал за отступление от нее и личным примером показывал благочестие: принимал участие в обрядах, служил на клиросе и даже пел вместе с церковным хором. Как деспот он лишил церковь самостоятельности, уничтожил патриаршество; он сделал церковь одним из государственных учреждений. Чего стоит указ Петра от 1722 года об обязанности священников докладывать светским властям о сведениях, полученных от прихожан на исповеди! В этом указе говорилось, что разглашение тайны исповеди "не есть грех, но полезное злодейству пресечение", потому что "от такого необъявления многие происходят вредные действа". Духовник должен донести о злодействе "без всякого прикрывательства и сомнения тотчас, кому надлежит", а тем следует немедля арестовать злодея, на которого показал духовник, и расспрашивать далее в Преображенском приказе.

А впредь будет так, продолжал Петр в своем указе: кто из священников донесет о злодеяниях, о которых узнал на исповеди, тот "награжден будет достойною, по мере верности... А ежели кто из священников сего не исполнит, тот без всякого милосердия, яко таковым злодеям согласник, паче же государственных вредов прикрыватель, будет сана извержен, имения лишен и от гражданского суда, по жестоком на теле наказании, в галерную работу послан, а ежели что важное явится, и смертью казнен будет".

Но была еще одна сторона в отношении Петра к православию: насмешка и издевательство над этой верой. Они возникли у Петра от неприятия православной косности, от видения того, что православие надолго задержало развитие России и по-прежнему мешает ей двигаться вперед. Борясь с этой преградой, Петр подверг церковь неслыханному по оскорбительности поношению, его Всешутейший и Всепьянейший Собор был неприличной пародией на церковные порядки. Нельзя рассказать, что выделывали Петр и его соратники на этом Соборе, какие обряды они проводили, какие слова произносили! Церковь, однако же, пережила это поношение и при наследниках Петра заняла прочное и выгодное место в государстве, - каковое она занимала и до петровских времен. Но теперь она стала типичным органом государственной власти и несла полную ответственность за все действия государства. В народном сознании государство и церковь стали нераздельны, и когда в 1917 году царизм рухнул, одновременно началось крушение церкви.

***

Что касается коррупции, она была неизбежным злом в российских условиях. Петру казалось, что он может справиться с ней с помощью строгих законов и показательных расправ над ворами и мошенниками. Однако каждый, кто имел доступ к казенным средствам, грел на них руки, и никакие, даже самые жестокие меры не могли остановить лихоимство. Царь Петр вешал воров, четвертовал, клеймил раскаленным железом - все впустую. Соблазн был так велик, что перед ним не способны были устоять не только люди, распоряжающиеся казенными деньгами, но и суровые чиновники, поставленные надзирать за этими людьми, - равно, как еще более суровые чиновники, поставленные наблюдать за всеми чиновниками вообще.

Любая "вертикаль власти" обязательно вызывает коррупцию; любые "приближенные к телу" особы подвергаются соблазну коррупции в силу своего положения.

Во времена Екатерины II это проявилось в полной мере: вседозволенность для небольшого круга лиц и вопиющее бесправие для всех остальных, процветание воровства и взяточничества, величайший разврат и прожигание жизни этими избранными, а с другой стороны, жестокий гнет и тяжелая нужда народа. Это верно отразил Александр Радищев в "Путешествии из Петербурга в Москву", где подверг резкой критике существовавшие в России при Екатерине II порядки. Он поплатился за свою откровенность: был приговорен к смертной казни, которая затем была заменена ссылкой; позже покончил с собой.

"Православие, самодержавие, народность"