Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ)

Идти самостоятельно Милош не мог. Он с трудом скакал на уцелевшей ноге, всем телом навалившись на мое плечо, но и эти движения заставляли его стонать и часто останавливаться, чтобы хоть немного передохнуть. При свете дня мы бы ни за что не прошли по открытому пространству, но темная пасмурная ночь сыграла нам на руку.

Провонявшие гарью остовы боевых машин начали остывать, лишь кое-где теплились догорающие огоньки. Чем дольше мы шли, тем сложнее было переставлять ноги по вспученной взрывами земле, обрамленной искореженным металлом. Милош спотыкался, но каждый раз извинялся и продолжал настойчиво ковылять вперед. Парень, окончательно выбившись из сил, наваливался на меня все сильнее и сильнее. Иной раз мне казалось, что тащить его волоком было бы гораздо проще.

Мы едва прошли половину пути до заветной кромки леса, когда небо расцвело огнями. За желтыми сигнальными ракетами последовали красные. Стоило им оказаться в зените, и с той стороны, куда мы так стремились, стал нарастать угрожающий гул.

— Это бомбардировщики! — всматриваясь в темноту, воскликнул Милош.

Я его воодушевления не разделяла. Если начнут падать снаряды — нам не уцелеть.

Над нашими головами по небу пронеслось несколько черных теней, украшенных редкими бледными огоньками. Бомбардировщики шли очень низко. Раздался свист, и земля содрогнулась. Толкнув Милоша на землю, я полетела лицом в грязь следом за ним. Парень болезненно охнул, но поднять голову от земли не решился. Теперь взрывы шли один за другим, но дальше, чем тот, что прогремел первым, к счастью, вдалеке от нас. Канонаду взрывов прорезала свистящая пулеметная очередь. Еще немного, и к какофонии звуков добавился едва слышимый вертолетный рокот. Винтокрылая птица приближалась медленно, но неотвратимо.

Тяжелая металлическая туша приземлилась от нас метрах в пятидесяти. Из ее чрева выпрыгнуло два человека, и, взяв оружие наизготовку, они осторожно двинулись в нашу сторону.

— Наши! — счастливо улыбнулся Милош.

На всякий случай, подняв руки вверх, я медленно начала вставать. Вооруженные незнакомцы тут же среагировали на движение, направив на меня тусклые лучи фонарей, закрепленных но карабинах.

— Кто такой? — угрожающе спросил один из мужчин.

— Марек Вуйчик. Младший офицер медицинского корпуса, — на автомате ответила я.

Звание Марека возникло в памяти как-то само собой, и я запоздало обрадовалась, что на этот раз мне достался аватар по профилю.

— Со мной раненый, — добавила я, видя, что мужчины не торопятся что-либо предпринимать.

— Хорошо. Лишний врач сейчас точно лишним не будет, — наконец, принял решения все тот же боец. — Заводи своего раненого в вертолет, и давай за нами. На этом поле мы можем подобрать еще семерых.

Сдав Милоша на руки военному медику и получив в обмен увесистый рюкзачок с медикаментами, я поспешила присоединиться к успевшим прилично отдалиться от вертолета бойцам. Работа закипела. Для моих новых напарников это был не первый сбор раненых. Они буквально чуяли, куда идти, и где искать.

Когда мы достали из искореженной, но чудом не сгоревшей боевой машины первого раненого, метрах в трехстах от нас сел еще один вертолет. Сражение переместилось на территорию противника, но я все равно время от времени опасливо поглядывала на небо, словно ожидая обнаружить потенциальную угрозу. Напрасно, для нас все было спокойно.

Впервые за испытание я почувствовала себя в своей стихии. В день, когда я оставила свой бесперспективный пост в одной из занюханных колониальных клиник на богом забытом Эурусе и направила анкету в приемную комиссию «АприМед», мое воображение упорно рисовало похожую картину моей дальнейшей медицинской практики в случае удачного прохождения испытания. Восторга не было, однако такая работа казалась намного интереснее бесконечного выслушивания однотипных жалоб на порой несуществующие болезни, с перерывом на обед.

Восемь раненых бойцов заняли свои койки меньше, чем за час, и тогда тяжелый вертолет оторвал свое брюхо от земли, взмыв в начавшее потихоньку светлеть небо. У меня не было ни минуты на отдых. Те два бойца, которым я помогала переносить раненых, оказались простыми вояками. Они могли лишь ассистировать. Пришлось буквально разрываться между четырьмя пациентами, назначенными мне доктором Беличем — главным на нашем шумном летательном корыте.

Без ложки дегтя не обошлось. Тело Марека упорно продолжало сбоить. Приходилось применять массу усилий, чтобы одним неосторожным движением еще больше не навредить раненым.

— Остановка сердца! — неожиданно воскликнул Белич.

Вздрогнув, я попыталась развернуться в его сторону, и не смогла. Тело Марека застыло статуей, не способной сдвинуться и на миллиметр. В следующее мгновение я поняла, что не могу дышать. Вокруг царил хаос, а посреди него стояла я, охваченная ужасом и непониманием. В глазах потемнело. Картинка начала меркнуть одновременно со звуками. Мне показалось, что я падаю, но на самом деле происходило что-то совсем иное. Я начала задыхаться. Воздух упорно не желал поступать в легкие.