Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ)

Мысленно выругавшись, я заверила старуху, что постараюсь сделать все, что в моих силах, и начала метаться по дому, собирая необходимое.

Доктор Вебер, помимо всего прочего, оказался запасливым стариком — скальпели, иглы, щипцы и прочий инструмент в изобилии были разложены на полках в сыром подвале под кухней. Однако самого важного у доктора не оказалось. В средневековой Европе не существовал наркоз. Не обнаружилось в закромах дома и простейших наркотических веществ. Прибегать же к средневековым методам так называемой анестезии мне не хотелось категорически.

За время сборов на улице разошелся дождь, и старуха успела вымокнуть до нитки, однако она не роптала. Стоило мне выйти за порог, как ее маленькая сгорбившаяся фигурка мелкими шажками засеменила вдоль улицы, предлагая следовать за ней. Первая вспышка молнии, разрезавшей небо пополам, возвестила о начале грозы.

Канавы вдоль дороги не справлялись с потоком дождевой воды, и теперь она, смешавшись с нечистотами, доходила до щиколотки. Ноги вмиг промокли. Я старалась не думать, во что окунались мои ступни, а лишь молила судьбу уберечь меня от кровавых мозолей. В противном случае, заразы не миновать.

— Далеко ли еще идти до твоего дома, — устало спросила я старуху, замедлившуюся из-за особо бурного водного потока, поглотившего неровную брусчатку.

— Нет-нет, доктор, мы почти пришли. Дом в конце улицы, — проговорила она, стуча от холода редкими кривыми зубами.

Старая бременка совсем продрогла. Она тряслась под промокшей насквозь накидкой, а от ее старого морщинистого тела шел жар. После такой прогулки навряд ли она доживет до конца недели — воспаление легких сведет старуху в могилу быстрее, чем чума.

Новый всполох молнии лишь на мгновение осветил улицу, и та снова погрузилась в дождливую темноту. Однако мимолетной вспышки света хватило, чтобы заметить пару крупных силуэтов метрах в двадцати от нас. Силуэты крепко стояли на четырех лапах. Один из них дернулся и, слегка пригибаясь к земле, бодро двинулся в нашу сторону. Совсем близко послышалось рычание.

Мокрые шерстистые твари были настроены решительно. Этой ночью они охотились. Бешенство изменило сознание псов, и те приняли новую истину — человек стал добычей. Вблизи собаки оказались не такими крупными, как мне это почудилось вначале, и не сумели бы вдвоем задрать взрослого человека, однако их укусы могли привести к провалу испытания. Старушка тихо вскрикнула и попятилась, в иллюзорной защите выставляя руки перед собой. Я же покрепче перехватила трость, готовясь к неминуемому нападению.

Ближний ко мне пес, казавшийся черным из-за слипшейся мокрой шерсти, припал на передние лапы, скаля поблескивающие в отсветах редких молний клыки. Не будь дождя, из его пасти падала бы хлопьями пена, но ее смывали срывающиеся с небес струи воды.

Первым молча бросился пес, что был немного поодаль. Выписывая кривые зигзаги, худое тело стрелой метнулось вперед, готовясь к прыжку — пес метил в шею. Старушка, продолжая пятиться, сместилась в сторону, оставляя меня наедине с парой беснующихся тварей. Еще мгновение и, сильно оттолкнувшись лапами от скользкого камня, пес взвился в воздух.

Набалдашник трости встретился с головой твари всего в каких-то сантиметрах от моего плеча. Раздался глухой удар, словно тяжелое палено упало на утоптанную землю, и пес, разбрызгивая грязную воду, шмякнулся на брусчатку. Мой удар не нанес твари ощутимого урона. Пес лишь потряс головой и снова зарычал, скаля зубы. Громко фыркнув, тварь резко ринулась вперед и вцепилась в промокший сапог. Я попыталась сбить пса второй ногой, а заодно добавила тростью, но он не желал разжимать челюсти. Пес мотал головой из стороны в сторону, и все глубже вгрызался в свою добычу. Пока его клыки не могли прокусить грубую кожу, но он бесновался так рьяно, что мне с трудом удавалось сохранить равновесие. Стоило мне упасть, и все бы закончилось плачевно.

Я продолжала бить собаку тростью, но тварь, словно бы не замечала боли. Все происходило слишком быстро, какие-то секунды. Для меня же время растянулось в адреналиновую бесконечность. Отбиваясь от настырной твари, я совсем забыла о втором псе. Зато он не забыл обо мне. Тварь дождалась момента, пока я, занятая ее товаркой, не повернусь к ней боком. В этот момент она резко сорвалась с места и прыгнула.

В свете новой молнии я увидела лишь стремительное движение гибкого тела. Собака целилась в руку с зажатой в ней тростью, и я уже не успевала увернуться или отскочить в сторону. За мгновение до того, как челюсти пса сомкнулись на моей руке, возле лица что-то вжикнуло, и тварь отбросило далеко в сторону.