Универсальный ключ к осознанию Себя. Адхьятмаджнянача Йогешвар

Знание одно и то же, будь оно в возбужденном состоянии или в невозмутимом. Оно чистое без примесей в невозмутимом состоянии, так же как в обеспокоенном, и даже когда утоплено в потоке объектного знания. Во всех состояниях Знание одно и то же. Однако в первых трех телах Знание разбавлено или обусловлено объектным знанием. Знание в состоянии пра-причинного тела сбалансировано в отношении трех гун (раджас, тамас и саттва) и может переживаться как «Чистое Знание».

Знание всегда Знание, в сбалансированном состоянии оно находится или в разбалансированном. Однако оно разно, в отношении собственной обусловленности.

Из-за отождествления с определенными условностями Знания человеческое существо видит различия и создает особенности и отличия в Едином Знании. Например, сладость, которая чувствуется в разных сладостях, называемых «ладду», или «джилеби», или «басунди», есть везде сахар. Тем не менее, поскольку она представлена в определенных формах, мы говорим, что ладду сладкое, или что джилеби сладкое, или басунди сладкое. Если мы попробуем немножко сахара, который не смешан ни с какими другими ингредиентами, мы скажем, что сахар сладкий. Если кому-нибудь описать, на что похож сахар, дать ладду и сказать, что сладость ладду – это сахар, он никогда не получит знания об истинной природе сахара. Однако если ему дать чистый сахар, не смешанный ни с какими другими ингредиентами, он точно будет знать, что такое сахар.

Этот пример показывает, почему невозможно получить опыт Знания в его изначальном состоянии, будучи в первых трех телах: потому что оно всегда в какой-то из форм обусловленности. В первых трех телах оно всегда будет переживаться как объектное знание. В четвертом теле Знание, которое не объектно и чисто, которое не очевидно (не видимо) в других трех телах, сияет в своей чистой Природе. Это та причина, по которой искателя нужно довести до пра-причинного тела. Когда чистое Знание, или Сознание, познано, тогда даже если оно перемешано с объектным знанием или находится еще в каком-нибудь состоянии, искатель правильно поймет, что нечто существующее под названием «мир» не отделено, не отлично от того, что называется «Знанием Самости» (Знанием Себя).

Даже когда каждое состояние приходит и уходит, свидетель этих состояний ниоткуда не приходит и никуда не уходит. Тот, кто видит темный или светлый цвет лица, а также детство, юность и старость физического тела, является тем, кто видит все концепции, фантазии и сомнения тонкого тела. Тот же свидетель также видит причинное тело, где наблюдается полное отсутствие концепций, фантазий и сомнений. Тот, кто свидетельствует все три этих тела, всегда пробужден.

Есть история об одной странной женщине, которая родила ребенка. Ребенок умер, прежде чем узнал мать, он также никогда не видел лиц своих брата и сестры, которые тоже умерли. У той женщины было несколько детей, которые умерли. Однако с самой женщиной ничего не случалось, после того как она хоронила детей. Ни один из детей не видел лица другого ребенка, но женщина видела лица всех детей и помнила всех. Это в точности похоже на три тела, которые родились от пра-причинного тела, состояния турий, которая есть форма махамайи (великой иллюзии, Сат-Чит-Ананды). Тем не менее ни у одного из этих трех тел никогда нет шанса увидеть друг друга или лицо своей матери.

Даже когда одно состояние проникает в другое, Знание, присутствующее во всех этих состояниях, неизменно. Точно так же как нить в равной мере удерживает все бусины, но ни одна бусина не проникает в другую, так же и пра-причинное тело пронизывает собой все другие состояния, такие как глубокий сон, сновидение и бодрствование. Состояние осведомленности, или Сознания в пра-причинном теле, есть «Само-Светящееся Пламя» без малейшего покрова, обнажающее самое себя, после того как заставило неведение забыть самое себя.