Университет языков (СИ)

— Садитесь.

— Да.

— Больше новых групп у нас не было, так что мы можем начать заслушивать доклады.

Ниа плохо понимала, что это за доклады, зачем нужно их зачитывать, а главное, зачем слушать. Ей показалось, что она даже перестала понимать албалийский язык.

Выступили две пожилых женщины, потом заместитель ректора передал слово профессору Ридэнсу. Толстячок с трудом поднялся. Он рассказывал что-то о заимствованных словах. Слушая его, Ниа невольно улыбнулась: у него было очень смешное произношение.

— И последний доклад сделает профессор Альгеди, — сообщил заместитель ректора.

Ниа внутренне напряглась, ей очень хотелось посмотреть на профессора, но она боялась.

— Я не задержу вас надолго. Понимаю, всем хочется побыстрее вернуться к своим делам, — сказал Солус Альгеди. Его албалийский был безупречен, но в нём по-прежнему звучало странное презрение. — Работая в одной из библиотек Хатисы, я познакомился с интересной рукописью. В ней рассказывается о том, что в древности на территории этой страны жил народ, создавший необычную письменность. Возможно, это всего лишь легенда, но мне она показалась любопытной. В алфавите того языка было тридцать три буквы: шесть букв обозначали гласные звуки, двадцать — согласные, пять букв обозначали сразу два звука, а две вообще звуков не обозначали. Но интересно то, что звуки обозначались не графическими знаками, а цветами. Гласные звуки обозначались тёплыми цветами, а согласные — холодными. Чтобы написать слово, люди, владеющие этим языком, брали краски и наносили специальными кистями в ряд несколько мазков. Это напоминало цветовую шкалу на карте. Мазки получались почти равными по длине и ширине. Для букв, обозначающих два звука, составляли один мазок из двух более узких. Для букв, не имеющих звукового соответствия, использовались пустой прямоугольник, нарисованный чёрной краской, и прямоугольник с одной диагональю. Но нам было бы нелегко сейчас выучить этот язык. Люди, создавшие его, брали краски у самой природы, поэтому и названия цветам давали соответствующие. Если хотите, я прочитаю их.

— Да, Солус, пожалуйста, — попросил профессор Сатабиша.

Заместитель ректора нахмурился.

Профессор Альгеди сказал, что прочитает, но с самого начала он ни разу не заглянул в лежащие перед ним листы. Не посмотрел он в них и сейчас.

Ниа потихоньку раскрыла тетрадь и стала записывать то, что он говорил. Когда профессор закончил, Ниа попробовала собрать из этих букв-цветов своё имя. «Н» — цветок у озера, «И» — капли клюквенного сока, «А» — лучи восходящего солнца. Она радостно улыбнулась: и никакой пыли!

— Если ни у кого нет вопросов… — начал заместитель ректора.

— У меня есть вопрос, — Ниа робко подняла руку.

— Да, — в равнодушных чёрных глазах показалось что-то, слабо напоминающее удивление.

— А где находится Хатиса?

Некоторое время профессор Альгеди просто смотрел на Ниа, пытаясь понять то ли смысл, то ли причину такого глупого вопроса, потом ответил:

— Хатиса — это одна из стран, окружающих долину, в которой расположен Университет языков, она находится на юго-востоке.

— Спасибо.

— Больше вопросов нет? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнёс заместитель ректора. — Тогда все свободны, до встречи в сентябре.

«Письмо!» — вспомнила Ниа.

Схватив тетрадь и ручку, она побежала к профессору Сатабиша.

— Извините, пожалуйста, — сказала она, стараясь как можно правильнее выговаривать албалийские слова.

— Да, — профессор остановился и внимательно посмотрел на девушку.

— Мой преподаватель, профессор Веспер, просил передать вам это письмо.

— А, большое спасибо, — улыбнулся профессор Сатабиша, беря конверт. Он слегка наклонил голову и продолжил свой путь.

— Проводишь меня, а потом пойдём ужинать, — снова предложила Ливора.

— Конечно, — согласилась Ниа.

Перед ними прошли Рейчел и Кримина.

— Ну, как тебе новенькая? — спросила подругу Кримина, поправляя длинный белокурый локон.

— Серая мышь! — резко ответила Рейчел.

Ниа сжала в руках тетрадь.

— Если у кого-то голова, как помидор, это его проблемы! — громко сказала Ливора.

— Не надо, — остановила её Ниа. — Знаешь, мне что-то расхотелось ужинать, пойду лучше готовиться к завтрашним занятиям, — тихо сказала она и побрела по коридору, повторяя про себя: «Цветок у озера, капли клюквенного сока, лучи восходящего солнца…»

Глава 5. Капелька ртути и лепестки цикория

Проснувшись на следующее утро, Ниа прислушалась к себе: тоска не ушла, но стала как будто дальше. Позавтракав, она побежала на занятия. Когда учительница вошла в класс, студенты дружно встали и сказали хором:

— Здравствуйте!

— Здравствуйте, — улыбнувшись, сказала Ниа и с благодарностью посмотрела на Элафоса. Она была уверена, эта идея принадлежала ему.