Университет языков (СИ)

Ни Рои, ни её отец, погружённые в себя, ни Халди, плохо знавший албалийский, не расслышали сказанного Сонаром Ферри, но все они поняли, о чём говорили звуки скрипки. Это была мелодия о мечтах, живущих рядом с людьми. Рядом со слабым живёт мечта о силе, рядом с бедным — мечта о богатстве, рядом с бездомным живёт сотканный из воздуха замок. Рядом с сиротой — держащие за руку родители, рядом с одиноким — все, кто когда-то был с ним, рядом с умирающим — жизнь, которую он мог бы прожить. Все эти мечты реальны, порой они становятся реальнее, чем сами люди… И скрипка в руках музыканта оплакивала эти мечты и этих людей. Тех, кто никогда не встретился со своей мечтой, и тех, кто встретился.

Халди, наклонившись вперёд, пристально смотрел на Сонара Ферри.

Нет, это не просто мелодия о мечтах — это мелодия о горьких мечтах. И горечь мечты тем сильнее, чем больше цветов ты сломал, пока шёл к ней. Ведь каждый цветок — это может быть чья-то мечта, чья-то жизнь.

Скрипка замолчала, несколько минут стояла тишина, а потом всё заполнили аплодисменты.

Старый музыкант играл и играл, а потом взял микрофон и сказал:

— Сейчас на эту сцену выйдет мой ученик Байри Нэрви из Форамении. Чтобы поступить в школу в Албалии, ему пришлось выучить албалийский язык. И для меня большая честь, что сегодня в этом зале присутствуют ректор, преподаватели и студенты Университета языков. Байри исполнит композицию, которую написал сам. Она называется «Мавэн адарина». В переводе с языка Аин это означает «Сон птицы».

Сонар Ферри скрылся за кулисы, а на сцену вышел Байри. Он немного испуганно смотрел на огромный зал, потом потянулся к микрофону.

— Я написал «Сон птицы» для Рои Викту, она тоже сейчас здесь. Но сегодня я хотел бы исполнить эту мелодию в память о тех людях, которых сейчас нет с нами.

И его скрипка заплакала голосом немой девочки.

Потом снова играл Сонар Ферри, но Олеум Нафта уже не слушал его. Глазами, в которых расплывались буквы, он читал несколько коротких предложений в блокноте, написанных аккуратным, но ещё детским почерком.

Здравствуйте.

Олеум Нафта.

Я видела вас по телевизору.

Где моя мама?

Вы мой отец?

Почему умерла моя мама?

Я попробую.

Последнюю композицию перед антрактом Сонар Ферри исполнил вместе с Байри. Две скрипки рассказывали историю встречи юности и зрелости, ученика и учителя, желания учиться и учить. Их звучание становилось то выше, то ниже, и казалось, словно ученик и учитель меняются местами. Будучи зрелым в одном, учитель оказывался совсем юным в другом, а ученик вдруг открывал в себе способность не только учиться, но и учить.

Старый музыкант и маленький скрипач поклонились, и опустился тяжёлый занавес. Начался антракт. Рои ушла за кулисы к Байри, Рейчел отправилась в буфет, Солуса забрали какие-то знакомые из алгольского посольства.

Ниа есть не хотелось. Она тихо сидела в кресле, разглядывая свою сумочку. Интересно, эти блёстки вручную пришивают или на машинке? Наверное, всё-таки на машинке, если бы вручную, сумочка стоила бы…

— Извините… Извините, пожалуйста! — к ней подошёл мужчина средних лет в смокинге. Его лицо показалось Ниа знакомым.

— Это вы? Та девушка-переводчица? В автобусе… Я хотел сказать вам спасибо. Если бы не вы… Здесь мои жена и дочь, — он подтолкнул вперёд невысокую женщину и девочку лет четырёх с большим розовым бантом на голове, — они тоже хотели поблагодарить вас.

— Спасибо вам большое! — проговорила женщина почти со слезами.

Девочка посмотрела на маму и повторила:

— Спасибо вам большое!

— Не за что… Я совсем не… — пробормотала Ниа, комкая золотой мешочек.

— Нет, если бы не вы… — и тут мужчина замолчал, заметив сидящего в соседнем кресле Халди. Некоторое время он поражённо смотрел на него, а потом перевёл взгляд на Ниа.

— Познакомьтесь, это мой ученик, его зовут Халди, — сказала Ниа, взяв мальчика за руку.

— Очень приятно… — растерянно произнёс мужчина.

— Очень приятно! — радостно крикнула девочка, которой, видимо, понравилось повторять за родителями слова.

— Не будем вам мешать. Ещё раз спасибо. Я так хотел увидеть вас, чтобы сказать… Извините… — мужчина взял за руку жену и дочь и пошёл на свой ряд.

— Он узнал меня! Он расскажет! — испуганно прошептал Халди.

— Не расскажет, — тихо проговорила Ниа.

Тут напротив их ряда остановился администратор концертного зала. Увидев девушку, он подошёл к ней.

— Прошу прощения, вы Ниа Вирго?

— Да, это я.

— Вас спрашивает один человек.

Халди испуганно посмотрел на Ниа.

— Не волнуйся, я скоро приду, — сказала она, вставая.

— Я провожу вас.

Администратор вышел из зала, пересёк коридор и остановился около небольшого кабинета.

— Прошу, — сказал он, открывая дверь.

— Спасибо, — вежливо ответила Ниа и шагнула внутрь.

Там за столом, опустив голову на руки, сидел человек. Услышав звук шагов, он поднял голову. Это был президент Сепер.

— Вы? — Ниа подалась вперёд, не веря своим глазам. — Это вы?

— Ниа Вирго? — усталым, вымученным голосом произнёс Абдэре Сепер.

— Да, но… как? Как… Вы здесь?