Университетский детектив

"Полный аут, кошмарище, страх какой-то, дикость просто", — на все лады повторяла она, резкими рывками передвигаясь по комнате.

Александра находилась в премерзком состоянии: ее мучила совесть. Можно сказать, терзала, загрызала, а потом обсасывала обглоданные косточки. Это было ужасно. Александра кряхтела и страдала.

Впрочем, совесть — не единственное, что ее терзало. Мало ей истории с Алексисом, так еще эта кошка. Какой друг животных подбросил несчастное создание ей в комнату? И, интересно, каким образом? Дверь была заперта, разве что, через открытую форточку? Рядом с ее окном как раз находится общажный балкон, так что… И что это значит? Предупреждение? Дескать, сиди тихо, а если будешь совать нос не в свои дела — не избежать тебе участи бедной киски? Б-р-р…

Другим поводом для переживаний послужила пропажа подозреваемого Валерия. Филолог исчез после дня рождения Дженис, и вот уже два дня его никто не видел.

Однако со временем в ее мучениях стала проявляться даже некоторая элегантность. Так, вместе с обычными «кошмар», "страх" и т. п. она стала подключать культурный материал. Например, "тихий узас" (Астафьев, "Царь-рыба"), "полный алес-капут" (Козаков, "Покровские ворота"), "ужас, летящий на крыльях ночи" (Дисней, Голливуд) и прочее. Поймав себя на этом, Александра устыдилась и попыталась страдать более честно.

**************

Возвращаясь домой после пьянки, Валерий с удивлением заметил, что луна почему-то не стоит на одном месте, как полагается, а скачет по небу из стороны в сторону. "Ну, дела, — пронеслось у него в голове, — не даром говорят: грядет эра Водолея!" При чем здесь эта самая эра, в данный момент ему ответить было бы трудно. Впрочем, поразмыслив, Валерий вывел, что определенная связь между луной и загадочным Водолеем все-таки есть: оба имеют какое-то отношение к небу.

Однако через некоторое время данная гипотеза была опровергнута: луна, как оказалось, была не только небесным явлением — совершая акробатические передвижения между прочими небесными светилами, она периодически скатывалась в лужи. От этих скатываний на улице стало совсем темно, фонари куда-то пропали, а неведомо откуда взявшиеся кусты орешниковых зарослей обступили Валерия со всех сторон тесными рядами. "Не даром говорят…" На этом его мысль остановилась. И самому Валерию пришлось остановиться, поскольку в этот момент к нему подошли со спины, приставили пистолет к правому подреберью (туда, где у большинства граждан располагается печень) и задушевным рыком предложили:

— Раздевайся, одуванчик!

Валерий испуганно вздрогнул и начал судорожно раздеваться. Хмель из головы испарился моментально. Поскольку подробных указаний ему не дали, а сам он опыта публичного стриптиза не имел, то раздевался по собственному усмотрению: снял очки, ботинки и носки, вывернул наизнанку карманы, и после этого застыл в нерешительности.

— Эй, — тычок в правое подреберье был, скорее, удивленным, нежели агрессивно-требовательным. — Ты что,…, девственница в первую брачную ночь? Я же сказал — раздевайся!

— Может, я тебе просто сразу кошелек отдам? — дрожащим голосом предложил Валерий.

— Ты,…, русского языка не понимаешь?

— Понимаю, я — филолог, — не к месту заметил Валерий.

— Раз филолог — так давай,…, вперед! Ну, это, раздевайся.

— Это как? — спросил Ли, обеспокоено переступая голыми ступнями по холодной осенней земле.

— Ты,…, мне пургу не гони!

— Да я…

— Слушай, пижон,…, я что,…, сам тебя должон раздевать? — словарный запас, построение фразы и манера говорить «вразвалочку» свидетельствовали о принадлежности ночного собеседника к классу тех, кто любит слушать шансон и бить интеллигенцию.

Поняв, что, если он будет медлить, то его либо застрелят, либо проткнут насквозь страшным пистолетом, Ли начал раздеваться уже по-настоящему. Он снял свой стильный галстук, стянул через голову шикарную рубашку, чуть поколебавшись и получив очередной тычок в уже занемевшее подреберье, скинул кожаный ремень и начал расстегивать брюки. Но тут вышла заминка: два-три нервных движения — и ширинку заело.

— Ну, чего остановился?

— Дальше не идет, застряло, — Валерий облизнул пересохшие от перепуга губы.

— Ты мне еще поерничай,…! И так с тобой задержался!

— Да я…

— Слушай, паря,…, я ведь и рассердиться могу!

— Ой! — представив, что может случиться, если бандит РАССЕРДИТСЯ, обладавший сильным художественным воображением Валерий слабо пискнул и стал оседать назад.

— Тьфу ты, — сплюнул бандит, автоматически кидаясь поддерживать его обмякшее тело. — Эй, ты,…, вставай!

Ли молчал, скорбно уставившись монголоидными глазами в прекрасное ночное небо. Зато откуда-то сзади из-за кустов послышался легкий шорох.

— Не встает,…, - непонятно кому сообщил обескураженный бандит.

Тело Валерия свисало с бандита, едва не сползая в сырую траву. Ронять же подопечного на землю он не хотел, подозревая за обмороком коварный умысел: окажется красавчик за пределами непосредственной досягаемости и улизнет еще, чего доброго.

За кустами звякнуло.