– Хорошо. Видишь машину. Джип?
Осмотрелась по сторонам и заметила чёрный «Чероки» с выключенными фарами недалеко от кромки воды, рядом со ржавыми старыми лодками и мешками с мусором.
– Да, вижу.
Сжимаю пистолет сильнее холодными пальцами, судорожно вздыхая, набирая в лёгкие побольше воздуха.
– Спускайся. Я там.
Макар постарел за эти годы, виски посеребрила седина, лицо стало одутловатым, а под глазами залегли глубокие морщины. От ненависти спёрло дыхание. Явился сам. Значит, важно было. Значит, Призрак имел то, что могло свалить Макара, и это что-то он не доверял даже своим парням. Приехал сам…или…ему нечего терять…
– Давай, – хрипло сказал Макар и протянул руку.
– Сначала ты, – твёрдо ответила я, и посмотрела ему в глаза. Если бы я могла убить эту суку взглядом – я бы это сделала. Сердце снова начало отсчитывать время. Секунда за секундой. Лихорадочно отдавая болью в висках.
– На, держи.
Бросил конверт, и я поймала на лету.
– Документы, билеты, банковские карты и адрес. Проверь.
Я не сводила с него взгляда.
– Потом проверю. Где мой сын?
– Я же сказал – адрес внутри. Посмотри.
Его взгляд все же скользнул к моему карману, глаза сухо блеснули. Он знает.
– Посмотрю.
– Ну…тогда что ты тянешь?
Протянул руку в перчатке, а я выхватила пистолет и направила в голову Макару.
– Где мой сын? Говори, сука, я выстрелю. Не сомневайся.
Макар усмехнулся.
– Не сомневаюсь. Где твой персональный Призрак? Прячется за твоей спиной? Уверена, что он не убьёт тебя после того, как ты спустишь курок?
– Не уверена, но мне плевать. Говори, где ребёнок?
– Не выстрелишь, Куколка. Как же ты убьёшь своего папочку любимого, пусть и не родного? Я растил тебя, холил и лелеял.
Его слили. Да. Он остался один. Без долбаных денег, без охраны, в бегах. Как и я. Одиночка. Иначе не пришёл бы сюда сам. Никому не доверяет. Значит вся надежда на этот компромат или что там за дрянь на этом носителе?
Я выстрелила Макару в ногу – и тот рухнул на песок, засмеялся, сжимая голень ладонью.
– Таки выстрелила. Крутая ты у меня девочка. Самая лучшая. Последняя из моих, кто остался в живых.
Я склонилась к нему и приставила пистолет к макушке.
– Говори, где мой ребёнок, тварь!
– Все в конверте, Кукла. Я пообещал и выполнил. Я никогда не лгу. Запомни это.
– Я тоже, но не в этот раз.
Я сильнее вдавила дуло, а он снова расхохотался.
– Куколка моя, я и так труп. Разлагаюсь живьём. Все равно сдохну. Я увидеть тебя хотел. Сентиментальный стал перед смертью. Кары… Суда высшего забоялся, – его смех заставлял кровь стыть в венах. Я лихорадочно обернулась по сторонам. Никого. Тишина. Полная глушь.
– Ты убила его?
Макар смотрел на меня и продолжал скалиться, от его страшной улыбки мне хотелось заорать, стрелять ему в лицо без перерыва, но я не могла. Он закашлялся и сплюнул кровью на гальку.
– Не убила…ну и дура…дура ты, Кукла. Надо было убить, а теперь беги, Маша. Беги, да побыстрее – и пакет свой прихвати. Он-то тебя не пожалеет. Я знаю, что говорю. Беги. Он уже близко. Идёт за тобой. Всегда шёл и сейчас идёт. Я его чую. Он психопат. Давай, сваливай Кукла. Сваливай, как я тебя учил, так чтобы пятки сверкали. Никто чтоб не нашёл. Бабла на сто лет вперёд хватит.
Посмотрела несколько секунд на Макара и вдруг поняла, что не лжёт. Правда болен. Иногда печать смерти отражается в глазах.
– Ключи от машины.
Он бросил мне ключ, и я поймала на лету, зажала ледяными пальцами.
– Пистолет мне оставишь?
Несколько секунд смотрела на оружие, а потом швырнула ему на колени. Бросилась к джипу, повернула ключ в зажигании и сорвалась с места. Услышала выстрел и даже не вздрогнула. Это был его выбор. Я ему его предоставила, а он мне нет. Лихорадочно вскрыла конверт, под сидение попадали документы, карточки, деньги. Схватила блокнотный лист с адресом и сильнее вжала педаль газа.