Unknown

Заплакала, навзрыд. Я сломалась. Он выиграл. Нет, я не испугалась смерти. Я поняла, что без меня… Только я могу остановить Призрака и больше никто. И я должна бороться, пусть я дьявольски устала, но я обязана бороться. Не ради себя. Я не имею права умирать. Не сейчас. На секунду встретилась с ним взглядом… странный взгляд в нем промелькнул… Нет, тьма в этих глазах. Они пустые, холодные и жёсткие…

– Почему вдруг передумала?

Стиснул мои волосы в кулак на затылке, я закусила губу, лихорадочно отыскивая правильный ответ… впервые сомневаясь в реакции другого человека.

– Поняла, что и правда пристрелишь.

Криво усмехнулся. Не верит, но должен поверить.

– А до этого сомневалась?

– Да…

–Досадно, Кукла просчиталась. Кто бы мог подумать? Сдаёшь позиции…

– Все имеют право на ошибку, – жалобно пролепетала я, слезы все ещё катились по щекам, – ты ведь не убьёшь, если помогу?

Из носа снова потекла кровь, и я втянула воздух.

– Возможно.

– Отпустишь?

Он засмеялся мне в лицо, сжимая волосы все сильнее.

– Почему бы и нет? Ты все равно труп. Не я – так федералы. Только особо на это не рассчитывай.

– Значит, партнёры?

Призрак долго смотрел мне в глаза. Первые проблески эмоций – триумф. Победил и знает об этом. Ублюдок.

– Нет, не партнёры. С такими суками, как ты, партнёрами быть нельзя. Я приказываю – ты выполняешь. Без фокусов, вопросов и попыток манипулировать мной и ситуацией. Почувствую игру – начну ломать, больно ломать.

И я вдруг поняла, что все это было очень тонким психологическим давлением. Только причина, по которой я сдалась… вряд ли он понимал истинную причину. Впрочем, результат все равно получил. Выпустил мои волосы и вдруг достал из кармана носовой платок, смочил водой из бутылки.

– Вытрись, течет из носа.

Я приложила платок к лицу, трогая переносицу. Надо же, не сломал, но сосуды точно полопались.

– Ты правильно сделала, что согласилась, Кукла. Правильно. Смерть – это выбор слабаков.

Сказал так, словно сам не раз выбирал.

У меня подкашивались ноги, я пошатнулась, и он вдруг поднял меня на руки.

– А я никогда не считал тебя слабой. Я в тебе не ошибся.

Ошибся, это и была моя слабость. Ты невольно сыграл на моей самой чувствительной и кровоточащей слабости, ты вскрыл нарыв, надавил на гниющую рану, ты вытащил наружу мой самый дикий кошмар… потерять то, что у меня отняли. Потерять то, ради чего я продолжала жить, прыгать под дудку Макара, который дёргал меня за ниточки, привязанные к моему сердцу, проходящие сквозь него насквозь. Тебе удалось то, что кроме Макара никому не удавалось – сломать меня… и я чувствовала, что это не в последний раз. Ты ещё сломаешь. Особенно, если поймёшь, куда бить и где очень-очень больно. Как умный и серьёзный противник ты будешь бить именно в это место. Поэтому… поэтому я сделаю все, чтобы ты о нем не догадался.

Утром он уехал, запер меня изнутри и просто свалил, пока я спала. Меня вырубило под утро, сморило сном после горячего чая и сэндвича. Я даже не слышала, как он ушёл, свернулась калачиком на матрасе, изнывая от жары, и вырубилась. Со мной такого почти никогда не случалось, даже в подвале я не засыпала, а все время прислушивалась. Наверное этот ненормальный подсыпал мне в чай успокоительного, потому что наутро голова гудела как с похмелья.

Впрочем, это хорошо, что он свалил, мне нужно помыться, почистить зубы, привести себя в нормальный вид. Удивительно, но Призрак не связал меня. Значит из дома и правда не выйти и не сбежать, да мне и не надо. Сейчас я не могу уйти от этого маньяка, я должна быть с ним до конца. Продумать каждый свой шаг и вместе мы войдём в дом Макара. Это не я ему помогу, а он мне. Потом я его уничтожу. Как? Я придумаю. Мне нужно время. Прийти в себя, оклематься, почистить пёрышки и расправить крылья. Где здесь проклятая ванная?

Я содрала с себя вонючее платье, нижнее белье и вздрогнула, увидев своё отражение в зеркале – жесть. Давно я не выглядела как пугало. За этот месяц я похудела, сильно осунулась, глаза казались нереально огромными на тонком лице. На скуле синел кровоподтёк. На рёбрах тоже. Тронула – болит. Ушиб. А мог поломать, я знала, что мог. Он не бил меня в полную силу, скорее пугал. Игрался как хищник с добычей, трогал, давил, но не убивал. Почему? Это известно только Призраку с его извращёнными понятиями.