Unknown

– У тебя в номере, – я подмигнула и, наклонившись, облизала мочку его уха. В этот момент скользнула рукой ему за пазуху и достала пластиковую карту. Извиваясь на нем, провела руками по своим бёдрам, пряча карточку в чулок.

– Я сейчас, – шепнула на ухо и, встав с его колен, быстрым шагом пошла в туалет.

Проталкиваясь сквозь толпу, видя яростно целующиеся парочки, пробралась к кабинкам. Сквозь орево музыки доносились характерные стоны за перегородкой. Я усмехнулась, и в этот момент дверь одной из кабинок приоткрылась. Я юркнула туда, и Призрак тут же придавил меня к стене, закрыв рот ладонью.

Несколько секунд смотрел мне в глаза, и мне казалось, что по моему телу проходят электрические разряды.

– Где?

Замычала и он отнял руку, продолжая вжимать меня в дверь.

– Отпусти и получишь.

Опёрся руками возле моей головы, внимательно наблюдая, как я поставила ногу на крышку унитаза и, задрав подол платья, достала карточку. Протянула ему.

– И как? Когда в номер поедите? – отобрал карточку и покрутил между пальцами.

– Сейчас, – выдохнула я и, отобрав у него сигарету, жадно затянулась.

– Возбудилась, пока он тебя лапал?

– Конечно.

Выпустила дым в лицо Призрака.

– Через полчаса я верну карту, и мы сваливаем. Потрахаешься с ним в другой раз.

– Да пошёл ты, – процедила сквозь зубы.

– Я уступлю тебе место первой. На, подсыпь ему в бокал, через двадцать минут вернёшься, получишь карточку обратно и уходи, – сунул мне в руки мягкую пластину, и я сжала ее пальцами.

С Шрики я разделалась быстро, это было легко. Обдолбанный ублюдок после дозы экстази, смешанной с алкоголем и кокаином, выпал в «астрал» прямо на кресле, я вернула ему ключ от номера и благополучно ушла через парадный вход.

***

Меня колотило, когда я видел, как этот гребаный ублюдок лапает ее жирными пальцами, а она трётся об него задом, запрокидывая голову. Мне хотелось оторвать головы им обоим. Сначала ей, а потом ему. Но я не мог. От бессилия хотелось раскрошить все в этом проклятом месте, сносить столы и стулья. Я не думал, что эта игра мне не по силам. Точнее я не думал, что все ещё не могу видеть, как к ней кто-то прикасается. Сидел в машине, и башку сносило от мысли, что они там…возможно, в туалете или в приват-комнате, да похер где.

Ожидание превратилось в медленную пытку, я курил сигарету за сигаретой, и меня тошнило, но я продолжал курить и смотреть на выход из клуба. Как только она вышла, заверещали подшипники моей «ауди», и я, затормозив возле нее, открыл переднюю дверцу.

Кукла скользнула на сидение, и мы сорвались с места.

– И?

Я выскочил на трасу, сбавляя скорость и врубая музыку на всю.

– Начали трахаться – и его вырубило, - невозмутимо посмотрела в окно, а я сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

– Взял то, что хотел?

– Всегда беру то, что хочу, – ответил я и сжал челюсти.

Бросил взгляд на ее колени, затянутые черными чулками, на подол блестящего платья – и в горле засаднило. Сильнее нажал на газ.

Через полчаса припарковался в мошаве и вышел из машины. Услышал, как Кукла хлопнула дверцей, цоканье каблуков. Обернулся ей вслед и от взгляда на стройные бедра, длинные ноги, обнажённую спину сорвало все планки. Я догнал ее и втолкнул в дом. Схватил за волосы и, глядя в глаза, разодрал платье напополам. Дёрнулась в моих руках, пытаясь вырваться, но я вцепился в волосы сильнее.

Я хотел ее…до безумия…до кровожадного желания разорвать на части, до бешеного исступления. У меня сводило скулы. Я не мог терпеть, меня скручивало, ломало, подбрасывало. Но в тот же момент я ее ненавидел. Яростно, до полной потери контроля. От неё воняло всеми ими, всеми теми, кто трахал ее после меня. Бесчисленное количество самцов, покрывавших ее упругое безупречное тело, гибкое и жадное до удовольствий. Тело, которое она продавала и бросала всем, кто попадался в ее сети, тело, которым соблазняла, опутывала, лишала разума. Сколько их, безликих, в ее жизни? В проклятой жизни лицемерной твари, которую я до сих пор любил.

Смотрит на меня лживыми, такими нереально прекрасными змеиными глазами…и в них… о, дьявол, я ненавидел ее ещё больше за это. В них боль. Разве она умеет чувствовать боль? Разве бесчувственные твари могут страдать? Или это снова игра…сети, в которые я должен попасться, клюнуть, отреагировать. Схватил ее за волосы, притянул к себе и, почувствовав свежее дыхание, чуть не застонал. Проклятье, как же я жаждал ее. Вдалбливаться в это тело, трахать ее до криков, до крови, ставить на ней метки и раздирать ее на части, клеймить. Моя, моя, моя.

– Значит, начали трахаться – и его вырубило?

Сорвал с неё лифчик.

– Отпусти, слышишь? Не смей!

Но я ее не слышал, меня уже невозможно было остановить. Кукла упиралась ладонями мне в грудь, пытаясь освободиться.

– Давай! Ты же крутой! Теперь я уже твоя Кукла. Под кого ещё меня подложишь? После себя!