Unknown

Торопливо иду по коридору в женский туалет, глотая рыдания, но позади слышу его быстрые шаги, после чего рука Оливера обнимает меня за плечи.

– Блядь. Нет. Лола, не уходи. Я дурак.

Я не поворачиваюсь к нему лицом и лихорадочно вытираю щеки. Это так унизительно. Терпеть не могу плакать в одиночку, но при свидетелях еще больше. Я будто попала под дождь: в один миг лицо было сухим, в следующий – захлебываюсь слезами.

– Ты не дурак. Это все я, – говорю я, и по моему голосу понятно, что я плачу. – Я так боялась все испортить с книгами, что в итоге испортила с нами.

Он мягко поворачивает меня к себе, и я смотрю на него и представляю его в своей комнате, снимающего с меня одежду вместе с этим помешательством и возвращающего нам – нас.

– Я не целовал ее, – говорит он. – Мы поужинали, но я не позволил произойти ничему большему.

Я киваю и сдерживаю облегченный всхлип.

– Но ты ожидаешь от меня не пытаться двигаться дальше? – тихо спрашивает он. – Ты предложила мне просто сидеть сложа руки, пока сама без меня налаживаешь свою жизнь. Это чудовищная просьба, Лола.

Я кладу ладонь ему на грудь, и слова вылетают из меня беспорядочным месивом:

– Не думаю, что мы думаем об одном и том же, – запинаясь, говорю я. – Не думаю, что я имела в виду, и то, что ты думал, я имела в виду, – это одно и то же. И с моими словами то же самое. И прости меня.

Он слегка отодвигается от меня.

– Мне не верится, что этот разрыв был просто… из-за недопонимания. Ты говорила довольно ясно.

– Я хочу поговорить об этом, – говорю я. Пытаюсь хоть как-то упорядочить свои мысли, но тут так громко, плюс я чувствую, как все наши смотрят на нас. – Не здесь. Может, позже?

Он кивает и смотрит на мой рот. Потом вместо этого начинает мотать головой и говорит:

– Я не знаю, Лола. Не знаю. Творится полная херня.

Он паники у меня пересыхает в горле.

– Я не хочу, чтобы все закончилось, и…

Оливер останавливает меня мягким «Ш-ш-ш» – и протягивает руку, чтобы заправить мне прядь волос за ухо. Смотрит на свою руку, которая движется сама по себе, после чего безвольно роняет ее.

Где-то в глубине моей груди мое сердце грохочет, не переставая. Знаю, это никогда не прекратится. Мы не можем прокрутить стрелки часов назад или остановить время.

– Я скучаю по тебе, – произношу я.

Он улыбается, глядя в пол, взгляд голубых глаз такой нежный.

– Я тоже скучаю по тебе, Сладкая Лола.

Я чувствую смесь отчаяния и облегчения. Когда он называет сейчас меня Сладкой Лолой, я задумываюсь, если ли шанс у нашей дружбы после всего этого, и чем это будет: счастьем или пыткой.

– Я думала, ты скажешь, что поцеловал Хард-Рок Эллисон.

Оливер слегка морщится, так мило и грустно одновременно.

– Я не стал бы это делать. Я не чувствую по отношению к ней ничего такого, – он потирает свою щеку и смотрит в сторону. – Я злился и просто хотел отвлечься, но не предал бы собственные чувства, – он издает невеселый смешок. – Твоя любовь клеймом выжжена в моем мозгу; и твои поцелуи – по-прежнему единственные, какие я хочу.

Под весом моих чувств у меня внутри что-то переворачивается, и, прежде чем я соображаю, что говорю, выпаливаю:

– Хочешь, я приеду сегодня к тебе?

Оливер на мгновение закрывает глаза и пытается улыбнуться, но у него ничего не выходит.

– Не думаю, что…

О господи. Внутри все плавится от ужаса.

– Вот черт. Забудь. Конечно же, не хочешь.

Оливер отступает на шаг и беспомощно оглядывается вокруг, после чего потирает лицо и снова поворачивается ко мне.

– Не играй со мной, – он изучающе смотрит на меня. – Прошу тебя. Я по глазам вижу, что у тебя в голове по-прежнему неразбериха. Еще вижу, что тебе на самом деле не нравится, что ты сделала. Просто… Несколько дней спустя кажется слишком поздно прийти вот так ко мне с неясными чувствами и паникой наперевес, и я ничего не могу с собой поделать, но все же считаю, это из-за того, что ты услышала об Эллисон.

– Нет, Оливер, это не…

Решительно покачав головой, он не дает мне сказать и продолжает:

– Не знаю, на самом ли деле ты боишься, что наши отношения помешают твоему творчеству, или надеешься попридержать коней, пока не полюбишь меня. И в любом случае я не знаю, что с этим делать. Оба эти варианта отстойные, – он наклоняется, целует меня пониже уха и тихо говорит, почти касаясь губами кожи: – Я влюблен в тебя, Лола, но при этом боюсь, что ты уничтожишь меня.

Оливер

У меня совершенно нет понимания, как вести себя с Лолой. И, если честно, с Джо тоже.

Я не видел ее целую неделю, и когда она появляется в магазине на следующее утро после нашего нескладного разговора у Фреда, то тут же направляется к стеллажам Marvel, едва помахав мне рукой, а Джо ее даже не окликает и не делает предложение руки и сердца прямо посреди магазина, как обычно. Вместо этого, я чувствую, как он с меня глаз не сводит и оценивает мою реакцию.

– Лола здесь, – подбородком указывая в направлении, где она исчезла в проходе между стеллажами, говорит он. Мое сердце, словно на полной скорости вильнувшая в сторону машина.