Unknown

Злясь на себя, она несколько раз ударила по подлокотнику сиденья.

- Всё обошлось. - Макнамара пощупал царапины, оставленные на щеке перстнями культуриста.

- Да я не о том, - прорычала Сула. - Забыла про долю! Черт! - Она стукнула себя ладонью по лбу, а потом опять шарахнула по сиденью. - Ведь знала же! Чёртова дура!

Она отменила оставшиеся поставки и бушевала всю обратную дорогу, выплескивая злость по малейшему поводу. При виде Скачка, расположившегося в тени возле ее подъезда, наконец успокоилась. Скачок поднялся навстречу и, лучезарно улыбаясь, продекламировал:

- Прекрасная госпожа! Вот и ты - ярче солнца, нежнее цветка.

- Хочу кое о чем спросить, - сказала Сула.

- О чем угодно. - Скачок приглашающе взмахнул рукой. - Спрашивай, прекрасная госпожа.

- Расскажи о банде с улицы Добродетели.

Скачок погрустнел.

- Ты ведь не связалась с ними, моя прелесть?

- Они связались с фирмой, где я работаю.

- Работаешь? По-настоящему? - неожиданно оживился Скачок.

- Занимаюсь доставкой. Но вернемся к Улице Добродетели.

Скачок развел руками.

- Что тут рассказывать? Обычная городская шайка. Собирают дань по обе стороны улицы Добродетели.

- Только там?

- Более или менее.

К счастью, улица Добродетели располагалась в другом конце города. Сула немного расслабилась.

- А кто собирает дань в Риверсайде?

Скачок опасливо посмотрел на нее.

- Даже не связывайся с ними, милашка.

- Я просто хочу знать.

- Риверсайдская группировка, - ответил Скачок с каменным лицом. - Они не изощряются с названиями. Я у них кое-что покупаю, и меня не трогают.

- А они хуже или лучше других?

С пристани раздавался звук отбойных молотков. Скачок неуверенно пожал плечами.

- Смотря что тебе от них надо.

- С кем поговорить, если захочу начать свое дело?

- Какое дело? - Скачок подозрительно глянул на нее.

- Не хочу всю жизнь водить грузовики, - сказала Сула.

- Денег надо просить у своих патронов, прекрасная госпожа.

Сула усмехнулась.

- Мои патроны дали деру, когда пришли наксиды. И патроны патронов. И их патроны.

- Война не время для открытия дела.

- Смотря какого.

Она молча ждала, пока Скачок не начал переминаться и не продолжил сам:

- Можно поговорить с Казимиром. Он не такая сволочь.

- С Казимиром? С каким Казимиром?

- С Малышом Казимиром, потому что был еще один, постарше. Но того казнили.

Сула сдержала улыбку.

- Значит, стучу в дверь и спрашиваю Малыша Казимира?

- Казимира Масуда. В клубе на Кошачьей улице, но он не слишком часто бывает там.

- Почему?

Скачок осмотрелся и зашептал:

- Полицейским приказывают набрать заложников, так? Если они откажутся делать это, их расстреляют, если согласятся, будут ненавидеть свои же. Поэтому полицейские хватают тех, кого все недолюбливают, понимаешь? Тех, кто уже в тюрьме, всяких преступников, а заодно чокнутых и бродяг, то есть всех, за кого их будут ненавидеть не слишком сильно.

Сула вспомнила человека, арестованного прямо под ее окнами. Возможно, это был бандит, схваченный как раз тогда, когда явился за деньгами к торговцам.

- Разве такие, как Казимир, не откупаются от полиции? - спросила она.

Скачок улыбнулся и кивнул.

- Сама все понимаешь, прекрасная госпожа. Главари откупаются, и полицейские хватают разную мелочь, подручных. Воров, бандитов, рэкетиров. Но от этого и денег всё меньше. Постепенно у Казимира они закончатся, и его отправят в Синие Решетки, чтобы расстрелять после очередного взрыва, устроенного подпольщиками.

Начал накрапывать дождь. Скачок моргнул, когда тяжелая теплая капля попала ему в глаз. Сула думала, не обращая внимания на начинающийся ливень.

У нее есть то, что нужно Казимиру. Если правильно разыграть карту, откроются огромные возможности.

***

Для убедительности Суле понадобились документы, и поэтому она отправилась к Казимиру лишь спустя два дня. За это время в городе прогремела пара довольно сильных взрывов; хотя жертв не было, наксиды не могли промолчать о них. И расстреляли пятьдесят три заложника.

Пока ждали бумаги, заглянули в клуб на Кошачьей улице. Он был огромен - с двумя танцевальными залами, несколькими площадками для подвижных игр, черно-серебристой изогнутой барной стойкой и невероятным выбором компьютерных развлечений. Официантки в шортиках с заниженной талией и бутылками на портупее ходили между столиками и вливали алкоголь прямо в рот клиентам. Многие курили, и под потолком висело густое облако дыма от сигарет и косяков.

Сула ограничилась газировкой, но не могла не улыбнуться, осматривая клуб. Когда-то Гредель часто ходила в такие места со своим парнем, Хромушей, занимавшимся почти тем же, что и Казимир. На Заншаа их назвали бы группировкой, но на Спэнии считали шпаной. Мало кто доживал до зрелости, не попав на плаху или исправительные работы. Это ждало и отца Гредель, который, правда, смог вовремя улизнуть, когда запахло жареным, и, расплачиваясь за его грехи, мать Сулы несколько лет отработала в сельскохозяйственной общине.

Гредель росла в среде, не способной дать ничего хорошего. Она старалась не повторять ошибок матери и поэтому наступала на собственные грабли.