Unknown

— Я бил коленом ему под нос. В худшем случае он потерял несколько зубов. Великое дело.

— Ты даже не дал ему шанс.

Я не знаю, почему защищаю соперника Джая. Думаю, что как-то странно к нему отношусь. Я сочувствую его боли, его поражению и разочарованию, которое он, скорее всего, ощущает.

Джай стремительно подходит ко мне, наклоняясь так, что его лицо находится прямо напротив моего.

— Дать ему шанс? Мы не в долбаной начальной школе, Котенок. Здесь, внизу, это вопрос жизни и смерти. Каждый твой шаг должен держать в страхе всех остальных.

Он смахивает выпавшую прядь моих черных волос со щеки, заставляя меня вздрогнуть.

— Ты не можешь раздавать шансы. Если сделаешь это — ты труп. Им плевать на тебя и твои чувства. Если они захотят ударить тебя по больному месту, пока ты не видишь, то они сделают это. Ты должна начать действовать, как будто знаешь, что делаешь.

Довольный Джай выпрямляется и скрещивает свои большие руки на груди.

— Кстати, ты знаешь, кто твой противник?

Я с трудом сглатываю и качаю головой. Почему это сейчас так важно?

— Ты помнишь свою подругу в душе на днях, не так ли?

Я вздрагиваю. Ох. Мои глаза округляются, и он самодовольно ухмыляется.

— Ты будешь рада узнать, что она сама выбрала тебя, чтобы сегодня драться на ринге. Ты наивна, Котенок, и они чуют этот запах от тебя. Как только ты открываешь рот, твоя слабость выплескивается наружу.

Странное жжение появляется в моих глазах и слезы грозят вылиться наружу. Он прав, но я никогда не утверждала, что вписываюсь в это место. Я никогда не искала это место. Это ловушка, в которую меня насильно затащили. Я не пробыла здесь и неделю, а он хочет, чтобы я была таким же опытным бойцом, как и он сам. Так не получится. Я нормальный человек. Я работаю на нормальной работе, живу в нормальном доме. Я не училась этому. Не хочу быть частью этого. Это «братство» может заставить меня чувствовать себя живой и хотеть этого как никогда раньше, но это не значит, что это я. Это место не для меня. Джай протягивает ко мне руку, и я стараюсь отвернуться, но кончики его пальцев ловят мой подбородок.

— Ты должна пообещать мне, что независимо от того, что произойдет в клетке, ты не отступишь. Не дашь ей шанса причинить тебе боль.

Я шмыгаю носом.

— И как я смогу помешать ей сделать мне больно?

Его голубые глаза наполняются сочувствием, и это так выворачивает внутренности, что причиняет боль.

— Доверься мне, — это все, что он произносит, прежде чем провести большим пальцем по моей нижней губе и выйти из комнаты.

                              * * *

Как ни странно, бетон под моими ногами источает прохладу, пока я преодолеваю свой путь к клетке. Комната наполнена теплыми телами, и я почти могу почувствовать вкус пота всех наблюдающих. Люди, мимо которых прохожу, хватают меня, но я игнорирую их, сосредоточившись только на ржавой клетке, висящей над тоннелем. Над Бог знает на сколько метров глубоким тоннелем. Страх, или, может быть, неуловимый адреналин, о котором говорил Джай, сотрясает мое тело и бурлит в крови. Ненавижу это. Ненавижу, когда не знаю результата. У меня нет шансов, но, кажется, Джай уверен в том, что я смогу сделать это.

Клетка оказалась не пустой, как это было, когда дрался Джай. Моя соперница ждет меня и пристально наблюдает за тем, как я подхожу. Ее красивое тело покрыто тонкими ремнями из черной и коричневой ткани. Она выглядит сексуально, мне никогда не быть такой. Я же решила надеть леггинсы и майку. Я полагала, что чем меньше плоти соприкоснется с ржавым металлом, тем лучше.

Я тянусь к двери клетки. Она раскачивается все сильнее, когда моя соперница подпрыгивает на носочках. Я хватаюсь за ворота, и ставлю босые ноги на ступеньку. Мой желудок раскачивается вместе с клеткой, вызывая приступ тошноты. Я с трудом сглатываю, в надежде помешать рвоте вырваться из горла, чтобы меня не вывернуло наизнанку прямо на пол. Я заставляю себя войти в клетку, и мое внимание фокусируется не на сопернице, а на полу под моими ногами. Большие пятна крови бурого цвета покрывают поверхность, и никто не знает, сколько им лет. Может быть, лет десять. Я перемещаюсь на более светлое пятно, но от этого тошнота не проходит.