Unknown

Страх – первое чувство, которое я познал. И тогда, не отдавая себе отчета в происходящем, рефлекторно, я стал сокращать сферу своего мировосприятия, стремясь стать меньше, ограничить терзающие меня, лишающие способности мыслить, потоки информации.

- Ты захотел стать меньше? Сейчас ты размером с мою лапу!

Котенок положил лапу на лавку, рядом с мотыльком и, наклонив голову, прищурился, сравнивая.

- То, что ты видишь – лишь образ, существующий для твоего удобства. Согласись, - тебе проще общаться, имея что-то перед глазами, чем обращаться к пустому месту. Мой же настоящий размер, как я тебе уже говорил, намного больше.

- А тогда, что с тобою случилось тогда?

- Тогда страх полностью сковал меня. Мой разум легкой тенью трепетал на грани исчезновения. К тому моменту я никогда не пробовал уменьшить свой размер. То, как я устроен, как устроена моя память, сильно ограничивают возможность такого рода превращений. Особенно – когда это происходит неожиданно, тем более – когда это случается в первый раз.

В итоге, прошлое, происшедшее со мной за время Пути, смешивалось с настоящим. Страх, переходящий в ужас, терзал меня и я бросался конвульсивно из стороны в сторону, стараясь избегнуть накатывающей волны изменений. Внезапно, когда меня случайным образом бросило в какую-то часть твоего мира, я почувствовал что-то знакомое.

Почувствовал и, превозмогая агонию сознания, потянулся к нему, стараясь достать.

- Достать до чего? Что это было?

Дрожа от нетерпения и любопытства, Котенок приплясывал, приседая на лапах, слегка царапая лавку.

- Это было нечто легкое и естественное, гармоничное и совершенное. Я не умею видеть – я ощущаю что-то полностью, целиком.

Окажись ты там в тот момент, ты бы увидел, как на большой кровати спит маленькая девочка, ребенок. Рядом лежала, положив голову на подушку, девушка лет двадцати пяти, ее мама. Она смотрела с какой-то непонятной, какой-то искренней и бесконечной грустью на свою дочку.

Тогда я не мог понять всего того, о чем сейчас, заново возвращаясь в своей памяти к тому моменту, я рассказываю тебе. Привыкнув к ясным законам, управляющим вселенной, материей, энергией, временем – законам очевидным с точки зрения логики, законам формул и уравнений, я не мог постичь сущность чувств.

Но когда девушка легко-легко провела тонкими хрупкими пальцами по щеке девочки и та, проснувшись от прикосновения, открыла глаза, и, увидев рядом маму, потянулась к ней малюсенькими ручками…

Их взгляды встретились и родилось Нечто. Наверное, самое верное название этому будет нежность. Взгляд матери, обеспокоенный, любящий, наполненный добротой и теплом и взгляд ребенка, очнувшегося в таком еще новом для него мире, излучающий восторг и радость узнавания.

Мотылек замер и продолжил спустя некоторое время:

- В этот самый миг я вспомнил это чувство, это нечто, встретившее меня при рождении и проводившее в Путь – чувство более сильное, чем страх, владевший мною.

Я заново пережил момент своего рождения, осознав существование того, что было вокруг меня, было мной, всегда оставаясь со мной в моей памяти.

В тот момент, мой пушистый друг, сжимаясь от страха перед окружающим, я стал уже размером с тебя. Я не знаю, что было бы дальше: превратился бы я в мельчайшую, потерянную в бездне пространства частицу, обреченную навечно погружаться в пропасть страха и отчаяния, или же превратился бы в нечто другое – не знаю.

Нежность, материнское чувство, обласкавшее меня и проводившее в путь, нечто более сильное, чем законы природы – это чувство, одновременно знакомое, лежащее в основе меня и, с другой стороны, затерянное на долгом пути, спасло меня.

Я успокоился, ощутив, что этот мир изначально не зол и не жесток. Я не был готов к встрече с ним, но растворившись в теплоте материнской нежности, я почувствовал нашу с ним общность, ощутил желание познавать его, а не бояться, учиться у него, жить в нем, стать им.

И, в этот миг, все прекратилось. Меня перестало швырять во все стороны, перестало сжимать, я понял, что мне ничего не угрожает. Я стал частью этого мира.

Мотылек светился ровным зеленоватым свечением, ровно взмахивая крылышками. Котенок перевел дух, сел на задние лапы и стал вылизывать шкурку, поглядывая на своего друга.

- А мама с девочкой – что с ними произошло потом?

На крыльях мотылька зажглись веселые огоньки.

- А потом на кровать запрыгнуло маленькое пушистое чудовище, заметившее, что все проснулись и решившее поиграть. Но не успело оно заурчать, как мама дочки схватила его за шерстку на загривке и…

- Я помню, помню!

Котенок подпрыгнул от возбуждения

- Мама приподняла меня, тряхнула, и сказала, чтобы я не смел прыгать на белье грязными лапами. Я, как всегда, сделал вид, что ничего не понял, хотя прекрасно почувствовал, о чем идет речь. Значит, это была маленькая Ма и Мася?

- Ты очень догадлив, мой пушистый друг.

- Вообще-то я удивляюсь, что ты, живущий так долго и так много знающий, рассказываешь о таких простых и обычных вещах как о чуде.