Unknown

Другая статья кровососы. Всегда опасны, всегда голодны, бесшумны и стремительны. Кровососы стали другими. Мало того что они стали крупнее, а значит еще более живучими и грозными, они стали работать в парах или в три особи, и в связи с этим менять стиль охоты. Раньше они наскакивали на сталкера при первой возможности, в режиме стелз, и в восьмидесяти процентов случаев фатально для человека, срубая его ударом лапы. Сейчас некоторые стали следить за долговцами, и они же перестали убивать сталкеров на месте. Выкрадывая его если он отстал от группы, пошел в туалет, отвлекся на посту, причем места засады выбирают вплотную к аномалиям, где их трудно засечь детектором. Но хуже всего не то что кровососы стали еще более неожиданными, они стали использовать выкраденных людей в ночное время как приманки для их товарищей. Сломав сталкеру руку или ногу, они заставляют кричать его и звать на помощь, выманивая людей на их территорию, зачастую вынуждая преследовать несколько сотен метров, где растянувшихся цепью и не имеющих укрытия людей убивают по одному. Так группировка Долг потеряла уже два квада на подходе к Темной Долине, после чего было приказано не пытаться вызволять захваченного товарища, а использовать подствольные гранатометы, чтобы накрыть мутанта или обеспечить похоронный залп для сталкера. Стоит ли говорить, что кровососу осколочные ранения и контузии стоили от нескольких часов до дней регенерации, а сталкеру жизни.

Исходя из полученной информации, Ходок больше всего опасался поднаторевших в добыче людей снорков. Вообще в последнее время он явно чувствовал, что что-то происходит вне его, но относящееся к нему. Тяготившее предчувствие, ощущение, что за ним кто-то следит все чаще подавляли его. Он внушил себе что это все временные проявления влияния Зоны, которое усилились как только он стал проводить больше времени в глубокой ее части. Зона проскальзывала в душу сталкера по ночам во снах, в лице того самого излома, чей аномальный плащ многократно спасал ему жизнь и более чем значительно облегчил и улучшил жизнь на этой территории. Зона проскальзывала ему под кожу холодной, злой, щекочущей нервы аномальной энергией, заглядывала в глаза ищущими и не находящими его глазами мутантов, Зона ждала его раскидистыми жадными аномалиями, настигала воем ветра и тихим, вкрадчивыми ночными шагами, но до сих пор не могла ни найти, ни остановить его.

Вот и сейчас двигаясь во второй половине дня по пересеченной местности он испытывал легкий приступ паники и беспомощности, как будто беда неотвратимо надвигалась на него, мрачными тучами из-за горизонта, а сам горизонт приблизился со всех сторон, сфокусировав его местоположение и не было уже сил ни убежать, ни спрятаться. Ходок умел бороться с такими состояниями, если кто-то прибегал к водке, то он предпочитал переждать эти приступы в ясном сознаний, наблюдая за собой со стороны. Наблюдая как трясутся в приступе руки, как сводит желудок и плывет зрение. В такие минуты он старался не сопротивляться и не подавлять это состояние, обеспечив физическую безопасность тела. Вот и сейчас повинуясь инстинкту он остановился в поисках места для получасовой отсидки, чтобы одолеть приступ. А приступ одолеть было необходимо, иначе в таком состоянии он заставит его совершать ошибки, притупит внимание и возьмет оплату травмой или жизнью. В эти минуты в голове у него всплывали как одна из непреложных истин Зоны известные строки, которые всегда придавали ему решимости:

"В воздyхе пахнет бедой

Целых две тысячи лет,

Жизнь так жестока

Hа этой пpоклятой земле..."

(слова из песни "Беги за солнцем" группа Ария, - прим автора).

Ну вот и подходящее место, на склоне холма, на котором вырос единственный мутировавший куст шиповника, чьи колючки вполне можно было использовать в качестве шила. Он уже чувствовал, как начинается приступ, слабеют руки и ноги, покрывается испариной спина, Зона медленно и неотвратимо брала свое. Там на Большой Земле, человеку с такими приступами как у него, да что там говорить как у большинства сталкеров разменявших пару лет в Зоне, давно бы прописали лечение в психушке, но здесь он был одним из самых хладнокровных и спокойных бойцов. Вот наконец и куст, ничего особого, ни следов, ни шерсти на ветках, ни помета мутантов, ни консервов оставшихся после привала людей, ДЖФ показывал чистое поле в пределах четырехсот метров, но это конечно еще далеко не факт, ПДА и чутье не засекали ничего необычного, можно сесть. С трудом сдержав стон, Ходок сел на землю возле куста, полностью накрывшись плащом, теперь он не видим, надо лишь продержаться в сознании минут десять, а потом приступ пройдет.