Unknown

– Иди сюда, – он держит член у основания в одно руке, а другой усаживает меня себе на колени.

Подавшись вперед, он втягивает в рот мой сосок, покусывая его и постанывая. Я медленно опускаюсь на него, и он выпускает изо рта сосок с громким звуком, откинувшись на спинку и наблюдая, как исчезает во мне.

– Лондон.

– Тс-с-с.

– Господи. Ты такая горячая.

Я начинаю не спеша двигаться на нем.

– Тс-с-с.

– Что? – он проводит руками по моим бокам и оставляет их на моем животе. – Думаешь, я сейчас буду помалкивать?

– Ты говоришь слишком много, – отвечаю я, смеясь сквозь поцелуй.

У него словно есть суперспособность знать, как именно я хочу целоваться. Сначала мягкий поцелуй с приоткрытым ртом и еле ощутимым касанием языка. Потом с покусываниями, отчего за считанные секунды дразнящее прикосновение превращается в лихорадочное. Он умудряется прерывать поцелуй именно тогда, когда мне этого хочется, после чего иногда ловит мой взгляд, а иногда просто смотрит на мой рот. Люк целует меня так, словно до сих пор не может в это поверить.

Я устраиваюсь поудобнее, и мы оба захлебываемся воздухом, когда я полностью сажусь ему на бедра. Он сейчас так глубоко.

– О боже, – я прижимаюсь лбом к его плечу, пытаясь выровнять дыхание.

Проведя руками мне по талии, он останавливается на бедрах, большие пальцы прижав к тазовым костям.

– Хочу тебя в своей постели, – простонав, говорит он, помогая мне двигаться то быстрее, то медленнее. На лбу блестит пот и тонкой струйкой стекает у него по груди, а ощущаю нажатие каждого его пальца в местах, где он крепко держит меня. – Хочу лучше тебя видеть – распластанную подо мной. Мне нравится, как ты выглядишь. Как пахнешь. И бля, Лондон, я люблю, как ты ощущаешься.

– До чего поэтично.

– Хочешь поэзию? Да я могу написать гребаный сонет о том, как колышатся сейчас твои сиськи! Хочу выжечь этот вид у себя в памяти.

Он наклоняется вперед куснуть соски, а я не могу удержать хохот.

– Ты такой мальчишка.

– Потому что ты мне нравишься голая?

– Поэтому тоже, – целуя его, отвечаю я. – Тс-с-с. Ты меня отвлекаешь.

– Я тут наслаждаюсь моментом вообще-то.

– С моей грудью?

– Ага, – он садится прямо, кусает за шею, после чего мягко посасывает. – С твоей шеей, ртом – со всем телом, – он поцелуями поднимается к моим губам. – С тобой.

Поцелуй длится долгие минуты, а амплитуда моих движений уменьшается до легких покачиваний вперед-назад, просто чтобы лучше ощущать его внутри. Я стараюсь держаться и не стонать ему в рот, у уж тем более не вскрикивать, когда, опустив руку вниз, он большим пальцем умело рисует круги на моем клиторе. Пытаюсь удержать происходящее в рамках просто секса, но из-за того, как он на меня смотрит и как ощущается, все перестает быть простым.

Зарывшись руками в его густые волосы, я возвращаю его рот обратно к моей груди и смотрю, как он языком играет с соском. Обнажив зубы, он проводит ими по чувствительной коже, от чего я кричу, почувствовав, как он дернулся внутри.

– Тебе это нравится, – он не спрашивает; это звучит словно удовлетворенное открытие.

Я киваю, и дыхание застревает где-то в горле, когда замечаю надежду в выражении его лица – будто он хочет порадовать меня. Будто прямо сейчас я для него – все.

– Когда я сосу их, ты чувствуешь, как отдается в клиторе?

Опять киваю, ахнув от напряжения в животе, когда он облизывает и сосет сильнее, рыча и не отрываясь от моей груди.

Его щеки раскраснелись, румянец охватил еще и шею с верхом груди. Он смотрит на меня – на нас – как мы движемся и где соединяются наши тела. Последовав за его взглядом, я смотрю вниз, на перекатывающиеся мышцы его живота, на собравшийся пот в впадинах над его ключицами. Делаю круговое движение бедрами, и он стонет, сильнее стискивая меня руками.

– Черт. Сделай так еще, – говорит он, и я подчиняюсь, схватившись за спинку дивана. Меня опьяняют его стоны и всхлипы, когда он слишком близко, и прерывистые вздохи, когда сдерживается, чтобы подождать меня.

Шлепнув рукой по подушке, Люк хватает ее и кладет себе под голову.

– Я так… Я… – между резкими и глубокими вдохами говорит он. Обретя второе дыхание, его пальцы возвращаются к моему клитору, и он поднимает на меня взгляд. – Нравится?

Я в состоянии разве что кивнуть, закрыв глаза и стараясь догнать и завладеть этим ощущением, которое веревкой оборачивается вокруг спины, соединяет соски и место, которого он касается внутри. Внутри все стягивает от каждого покачивания моих бедер, от каждого его толчка вверх.

Все сильнее.

И сильнее.

– О боже, – бормочу я, ощущая, как жар вырывается наружу.

И еще сильнее.

Люк тянет меня вниз, чтобы прижаться своим лбом к моему, и это настолько интимно, что я не уверена, то ли хочу обнять его, то ли оттолкнуть.

Он меняет темп наших движений, и мне хочется кричать, потому что он вдруг стал так глубоко, а я так близко…

– Мать твою, я почти чувствую. Вот, да, чувствую, – широко раскрыв глаза, говорит он. – Да. Лондон.