Unknown

— И кроме того, я слышала, что он вчера вручил ей документы на развод.

— Слухами земля полнится, — Лили положила свою сумку. — Как ты узнала?

— Одна из горничных видела, как она бросила документы шерифа, — Грета покачала головой. — Как всегда, она в своем стиле.

— Я просила его не делать этого из-за меня.

— Ну, какими бы ни были его помыслы, он все-таки сделал это, — Грета возобновила работу над цветами. — Пообещай мне одну вещь. Будь поосторожнее с ним. Эта семья имеет определенную историю и рассматривает людей как одноразовую вещь, и время для забавы сейчас не очень хорошее.

Лиззи уперлась руками в бедра и уставилась на свои ботинки, которые надевала перед Лейном, устроив ему настоящее шоу, он громко ее поощрял.

«Достаточно», — подумала она, грудь сдавило от боли при воспоминаниях, что их секс опять возобновился, и был как всегда совершенным... ничего не изменилось в этом плане.

— Я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль, как тогда, — без эмоций произнесла Грета. — Хорошо? Теперь давай приступим к работе…

— Он не такой как его семья. Он не похож на них.

Грета перестала поправлять цветы и посмотрела на сад. Через мгновение, она отрицательно покачала головой, сказав:

— Лиззи, семья у него в крови. Он не сможет ничего изменить.

Когда Лейн подъехал к Истерли, то припарковал свой Porsche подальше от всех, в тени вымощенного переулка, у задней стенки гаражей.

— Я дома, — сказал он в телефон. — Ты хочешь, чтобы я поднялся и объяснил тебе свой план?

Его сестре потребовалось время, чтобы ответить, он видел Джин перед собой на экране телефона, она отрицательно покачала головой и перекинула волосы через плечо.

— Нет, думаю, ты все уже сказал, — нараспев ответила она.

Он перевернул свою бейсболку с вышитыми спереди буквами UC козырьком на затылок и посмотрел на небо, которое было высоко над ним. Он оставил дом Лиззи, и рев ветра, когда он мчался домой по нисходящей дороге, создавал иллюзию свободы, которую он так искал.

Господи... Лиззи. Единственная причина, по которой он сегодня почти в середине дня находился в приличной форме (еще не пил), потому что провел с ней ночь. Он занимался с ней любовью несколько часов подряд... а потом она заснула, а он смотрел в потолок, просчитывая шаг за шагом свои действия.

— Ты поговоришь с ним сегодня? — напряженно спросила Джин.

Как и обычно под «ним» подразумевался Эдвард.

— Собираюсь, — Лейн заскрежетал зубами. — Но не сейчас. Я не скажу отцу ни слова, пока не узнаю масштабы бедствия. Я не хочу разговаривать с ним прежде, чем смогу что-нибудь доказать? Он просто подчистит все, что уже урвал.

— И когда ты с ним поговоришь?

Лейн нахмурился.

— Джин, ты никому не слова. Ясно? Ни слова не говори никому… особенно отцу.

— Я ненавижу его.

— Прояви предусмотрительность, если ты хочешь, чтобы что-то продвинулось? Нужно, чтобы он сам «подвесил себя на суку». Если ты понимаете, что я имею ввиду? Ты вступила с ним в конфронтацию, и на самом деле, тем самым только помогаешь ему. Я позабочусь об этом, процесс идет. Джин? Ты меня слышишь?

Через мгновение послышался мягкий смешок.

— Ты говоришь, как Эдвард.

На долю секунды он ощутил невероятную гордость от ее слов, поскольку каждый из них всегда равнялся на Эдварда.

— Это самые прекрасные слова, которые ты мне когда-либо говорила, — пробормотал он хрипло.

— Я на самом деле именно это и имею в виду.

— Итак, Джин, сегодня тишина в эфире. Я дам тебе знать, как все продвигается.

— Хорошо... ладно.

— Хорошая девочка. Я люблю тебя и позабочусь о нас. Всех нас.

— Я тоже люблю тебя, Лейн.

Лейн отключился, по-прежнему наблюдая за облаками. В отдалении он слышал приглушенные голоса, повернув голову, он увидел в гараже большую группу официантов, сгрудившихся вокруг Реджинальда, который отдавал им последние указания.

«Джине лучше держать рот на замке», — подумал он.

Уильям Болдвейн итак будет не в себе от смерти Розалинды. Если Лейн или, не дай Бог, Джина проговорится. Он спрячет все концы, сотрет записи и уничтожит все детали.

Если вообще есть что прятать.

Лейн наклонил голову на бок, чтобы получше разглядеть Истерли. «Сколько из всего этого удастся сохранить?» — подумал он.

Господи. Он никогда не мог себе даже представить, что когда-нибудь вообще возникнет такая мысль.

Ну, одно стало очевидным — царствование Уильяма Болдвейна должно было вот-вот закончиться. То ли это была расплата за то, что этот человек все эти годы делал с Эдвардом... или за то, что он без должного уважения относился к его матери... или реальность, что он был виноват, вероятнее всего Розалинда покончила с собой из-за него...

Забавно, но то, что произошло с его собственной женой его волновало меньше, он не стал бы за это мстить отцу.

Действительно ли Шанталь переспала с его отцом? И действительно ли она беременна?

Невероятно.