Unknown

Некоторые из детей спрашивали, готов ли он воспитывать Логана. Сумасшествие какое-то. Большую часть времени дети были в отчаянии, хотели, чтобы их заметили, хотели привлечь внимание родителей. Эти дети, они видели, как страдал Логан, и они объединились, как братство, надеясь, что Логана выберут первым. Когда Ксавьер сказал, что было бы несправедливо, если бы он взял Логана, дети подумали, что такое рассуждение - абсолютная глупость. Никто из них не ожидал, что он возьмет на воспитание их всех. Логан был особенным. Ему нужен этот шанс, и Ксавьер согласился со всеми из них. Потому что эта ситуация разбивала сердце маленькому мальчику. Другие дети были более чем счастливы за него, отчаянно пытаясь заставить его взять Логана.

Он говорил с Шэннон, и она сказала, что подготовит бумаги для него. Теперь, он просто должен был поговорить с Аней об этом. В теории, это означало, что ему больше не нужен наследник, это отменяло его потребность в ней.

Но это не так. Черт, он не мог ее потерять. Теперь не мог, когда он впустил ее в свою жизнь. Последние четыре года были пыткой, когда он желал Аню. Отношения работодателя и помощницы помешали ему пересечь эту черту, которая всегда возникает в подобных ситуациях. Он ненавидел наблюдать за ней, когда та ходила на свидания с незнакомыми парнями, злясь, что они могут прикоснуться к ней, когда он не мог. Все время он пытался отмахнуться от своего беспокойства.

С тех пор, как он впустил её в свою жизнь, он понял, как неправильно было тогда держать её на расстоянии. Она была красивой, любящей, заботливой, и всем тем, что он когда-либо желал в женщине.

Когда он рос в детдоме, он хотел представить себя с кем-то, кто был старше, кем-то, кто любил и заботился о нем. Кем-то, кто что-то значил для него. Чем больше он смотрел на Аню, тем больше он видел, что она была женщиной, о которой он всегда мечтал. Женщина, которую он всегда хотел.

- Вот, съешь это, - сказала она, вручая ему хот-дог, покрытый большим количеством соусом чили. - Чили поможет скрыть неприятный вкус.

Процесс дегустации продуктов питания был одним из худших, что он переживал.

- Несколько раз я думал, что тебя стошнит, - сказал Гарольд.

- Так и есть. Не стоило им позволять делать это.

- Ты явно расстроен, что в этом году пришло очень много людей, - сказала Аня. - Но я не голосовала за это.

- За что ты проголосовала?

- Водная горка. Что же еще? Сбор денег должен проходить весело. Вся дегустация продуктов питания, которые могут быть просроченными - перспектива не из лучших.

Он поцеловал ее в голову.

- Я люблю тебя.

Эмма похлопал по плечу Гарольда и улыбнулась.

- Видишь, дорогой, это любовь.

Для него это была любовь. Обнимая руками Аню, он выдвинул ее вперёд себя, и вдохнул цветочный аромат, который он ассоциировал с его женщиной. Она была прекрасна для него. Он любил ее, и это было чертовски сложно порой, иметь чувства к кому-то, не зная, любила ли она его.

- Мы приглашены к вам домой сегодня вечером, да? - Ксавьер спросил.

- Конечно, - сказала Эмма.

- Ты будешь ночевать в  спальне для гостей.

- Папа!

- Нет, это мой дом, мои правила, и не капризничай не по делу в моем доме. Этого никогда не будет.

Аня закатила глаза.

- Разве мы не живём вместе?

- Не в моем доме.

Лицо Ани покрылось ярко-красным.

- Мы когда-то были молодыми, такими же, - сказала Эмма.

- Мне не обязательно это слышать. Дети не должны знать, что их родители вытворяют за закрытыми дверями.

- О, дорогая, не всегда за закрытыми дверями.

Ксавьер обожал её родителей. Они явно любили свою дочь, и он видел так часто родителей, которых действительно это не волновало. Была темнота, которая содействовала барьеру в воспитании.

- Мероприятие заканчивается, - большинство детей уже начали собираться в некоторых автобусах, чтобы вернуться в свои дома.

- Ты должен остаться до конца? - Аня спросила.

- Нет. Я буду на связи в понедельник, и все урегулируем, - Он хотел сделать еще одно пожертвование, и тогда он бы стал готовиться к очередному событию.

Взяв руку Ани, он пробрался к машине, и помог ей сесть. Он любил пристёгивать ее, прежде чем подходил к своему сиденью.

- Спасибо, - сказала она.

Заведя машину, он поехал за ее родителями и помахал им.

- Я люблю заботиться о тебе, - ну вот опять, он снова сказал ей это слово. Простые шесть букв, которые так трудно было сказать, и пока он говорил ей, он это чувствовал. Если бы он продолжал повторять это, может быть, она хотела сделать намек на то, что для него это стало значить намного больше.

- Я тоже люблю, когда ты заботишься обо мне.

- Есть что-то, о чем я хочу с тобой поговорить, - сказал он.

- О чем?

- О Логане.

- Я обожаю его, Ксавьер. Мы можем что-нибудь сделать, чтобы появилась улыбка на его лице? Это разбивает мое сердце, видеть его таким.

- Есть что-то, что мы можем сделать, - это было лучшее время для разговора об этом. - Мы можем забрать его. Дети, которые живут с ним, попросили меня позаботиться о нем, и я хочу этого. Я хочу присмотреть за ним. Дать ему дом, любовь.

- Мы можем сделать это?