Unknown

   - Не успела, - смотря на него честными-пречестными глазами, объясняю я, - у меня практика всего четыре месяца, сонсен-ним, и мне было не интересно играть чужое. Я сразу начала играть своё.

   - Своё?! - подскакивает на месте учитель, - Как можно играть своё, едва начав играть?

   - Ну... я изучила ноты, - старательно заталкивая назад улыбку, которая пытается вылезти наружу и растянуть мои губы до ушей, поясняю я, - поняла, куда нужно нажимать, чтобы получалась красивая музыка, вот и всё... Стала играть. Зачем мне играть чужое, если я и сама могу?

   Сонсен-ним абсолютно непонимающе смотрит на меня. Наверное, так смотрел бы чёрт на ангела, внезапно материализовавшегося в аду. Видя, что человек находится в непривычно сложном для него мозговом процессе, я решаю разрядить обстановку.

   - Давайте, я вам сыграю ещё одну штучку, сонсен-ним? - предлагаю я, - Она весёлая, там все пляшут и поют.

   Не дожидаясь согласия, я разворачиваюсь к роялю и играю свою коронную "польку".

   ( послушать можно тут:

   http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHM2dWVWtBRFNCb28/view?usp=sharing )

   - А кто там пляшет и поёт? - в наступившей тишине спрашивает преподаватель, когда я решительно заканчиваю сильными финальными аккордами.

   - Девушки, - оборачиваясь, с удивлением говорю я.

   - Какие? - осторожно спрашивает препод, вытянув шею и с подозрением смотря на меня.

   - Когда я играю эту музыку, - объясняю я, - то представляю танцующих девушек. Не современниц, а скажем, живших в прошлом веке. В Европе... Девушки из небогатых семей, одеты в тёмно-коричневые платья с длинными юбками до ступней. Они польки, или немки...

   Преподаватель смотрит на меня, группа смотрит на меня, некоторые даже рот открыли.

   - Это называется визуализацией музыкального образа, - говорю я, - я об этом читала. Музыка есть во всём. В море, в ветре, в листве дерева... Нужно только иметь подходящее настроение, чтобы её услышать, сонсен-ним...

   Сонсен-ним молча внимательно смотрит на меня, одноклассники за спиной выдыхают и начинает перешёптываться, обмениваясь впечатлениями.

   - А что-то ещё ты можешь сыграть? - спрашивает учитель, и уточняет, - Из своего?

   Ещё? Хм... Почему бы ещё что-то и не сыграть? Хотя, конечно, лучше бы этого не делать... Вдруг ещё повторю чьё-то местное бессмертное произведение, назвав его своим? Некрасиво получится. Но хочется. От удивлённых взглядов группы и сонсен-нима у меня кураж. Есть желание "курощать" и валять дурака дальше. Тем более, что музыка просто сама летит из-под пальцев. Давно я с таким удовольствием не играл! Что исполнить? Ммм... Вольфганг Амодеевич Моцарт, может - Вас? Вашу чудную "Соната для клавира". Техничную вещь, которая сразу показывает, у кого, как, и откуда именно, руки растут... Вещь, с которой мне пришлось немало побиться в своё время, но так и не достичь желаемого результата. Однако, сейчас у меня стопроцентное ощущение того, что я её - сыграю. Почему бы не дать этому миру услышать произведение гения, про которого как-то сказал другой гений, Чайковский - "Моцарт есть высшая кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки".

   - Лёгкая вещь, - предлагаю я, приняв решение, - если хотите, могу сыграть, сонсен-ним.

   - Играй! - отдаёт приказание тот.

   Поворачиваюсь, опускаю руки на клавиши. Класс заполняет лёгкая, журчащая, словно струя прозрачной игривой воды, мелодия. Сосредотачиваюсь на исполнении и спустя некоторое время неожиданно ощущаю, что проблемы с техникой исполнения куда-то делись. Музыка ведёт меня, я следую ей и при этом испытываю какое-то странное чувство... Совместности? Двойственности? Неразделимости?

   ( послушать можно тут:

   http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHNzM3eXNXX1AyWGs/view?usp=sharing )

   Это чувство возникает у меня уже в конце исполнения, появившись в голове где-то в районе затылка. Осмысливать его сейчас некогда, я играю, но всё равно, краешком мозга, пытаюсь понять, откуда оно вдруг взялось, и почему со мной раньше такого не было?

   Заканчиваю. Пауза. Тишина.

   Неожиданно преподаватель начинает хлопать в ладоши. Не сразу последовав его примеру, к нему присоединяется моя группа. Встаю из-за рояля, поворачиваюсь к слушателям, и, как положено, кланяюсь. Вижу, что в открытых дверях класса стоит заведующий воспитательной частью - Пак ДонХё. Зажав под левой подмышкой полупрозрачную папку зелёного цвета, он хлопает вместе со всеми.

   - Браво! - громко произносит преподаватель музыки, - Браво!

   Браво?! Да я крут! Мега-крут! Спасибо Вам, несравненный Вольфганг Амодеевич! Можно, я рядом с вами хоть чуть-чуть постою, а?

   Кланяюсь Пак ДонХё отдельно. Начальство! Надо проявить уважение.

   - ЮнМи, - спрашивает учитель, дождавшись, когда смолкнут аплодисменты, - у тебя есть нотная запись этих произведений?

   - Валялись где-то, - легкомысленно отвечаю я.

   - Валялись? - приподнимает брови мой собеседник, - Скажи ЮнМи-ян, ты точно владеешь нотной записью?

   - Владею, - подтверждаю я и добавляю, - пока ещё никто не жаловался на мои ноты, сонсен-ним.

   - Ты их кому-то показывала?

   - Их, никому.