- О чём угодно! О борьбе за лидерство, о борьбе за внимание противоположного пола, о борьбе за внимание учителей. Единственный инцидент - это слишком рано, чтобы начинать всерьёз говорить о травле.
- Не станет ли потом слишком поздно, господин ДонХё? Я беспокоюсь за эту умненькую девочку.
- Не беспокойтесь, госпожа Катигава, ситуация у меня под полным контролем, ничего страшного не происходит. Я уже разговаривал об этом с нашим психологом. Господин До, порекомендовал пока не вмешиваться в ситуацию и наблюдать. У девочки есть явные задатки лидера. Способ решения ею данной ситуации многое расскажет о её типе характера и поможет дать рекомендации, ей же, для дальнейшей жизни. Это сказал мне господин До. ЮнМи имеет потенциал для того, чтобы стать известной. А известным людям, как вы сами прекрасно знаете, госпожа, нужна душевная закалка. Иначе они не смогут быть известными.
- Никогда мне не нравились такие игры с людьми! Человеку плохо, а за ним наблюдают, что бы сделать выводы из его страданий!
- Специфика профессии, - пожимает плечами ДонХё, - впрочем, в любой работе найдутся свои неприятные места. Или вас беспокоит что-то конкретное?
- Ничего конкретного, но, знаете, девочка определённо талантлива. А талантливые люди, они, как правило, не от мира сего и очень ранимы душевно. Я беспокоюсь, как бы её психика не пострадала. Вот почему я говорю с вами об этом.
- Я пока не заметил, что ЮнМи испытывает какие-то страдания или как-то угнетена. Глазки блестят, вид - озорной. Думаю, ничего с ней страшного не случится. Пусть поборется за место лидера, а мы посмотрим.
- Думаете?
- Да. Так советует господин До и я считаю разумным следовать его профессиональным рекомендациям.
- ЮнМи-ян?
- Добрый день госпожа секретарь. Вы прекрасно сегодня выглядите! Мне кажется, у вас новое платье?
- Хм... Хочешь об этом поговорить? Вряд ли это облегчит твою участь, но, заходи!
- Спасибо...
Сижу в кабинете у президента СанХёна. Секретарша подала кофе, и я неспешно, солидно, в компании с хозяином компании, распиваю его перед более серьёзной беседой, а пока разговариваем с президентом ни о чём, о делах моих скорбных, школьных...
- ... Говорят, что модельные агентства гоняются за подобным типом лица, - говорю я, рассказывая о своём походе на дополнительные занятия, на которых меня определили в андрогины, но пока не спеша ставить в известность о появившемся у меня фотографе.
Президент, держа её на весу в руке отставленную чашку с кофе, оценивающе смотрит на меня, чуть скептически оттопырив нижнюю губу.
- Может, стоит попробовать? - делаю я тонкий намёк на толстые обстоятельства, - Раз есть такой спрос?
- Что тогда делать с твоей учёбой? - спрашивает он, поднося чашку к губам, - У тебя выпускной класс, а ты хочешь работать. Совместить учёбу с работой у тебя сейчас не получится. Кстати, что у тебя в школе?
- Не стоит тратить на это время сонсен-ним, - говорю я, не желая вдаваться в подробности, - учусь. Привыкаю к новым требованиям.
- Понятно, - кивает господин президент, похоже, довольный, что ему не нужно вникать в такие мелочи и говорит, - если с учёбой проблем не будет, тогда я подумаю о пилотной фотоссесии для тебя...
О! Морковку повесил! Хитрован. Ладно, тогда о ХаНыле тем более не стану ему говорить.
- Я буду стараться, господин президент, - обещаю я и благодарю, - большое спасибо.
Президент мне благодушно кивает - трудись, мол, и всё у тебя будет, и переходит к следующей теме разговора.
- Я посмотрел твоё выступление, - говорит он и уточняет, - на батле...
- Буду вам признательна, если вы скажете мне о своём мнении, - быстро говорю я.
- Хмм... Ты проиграла. Поняла - почему?
- Там было много поклонниц соперников, - говорю я о видимой мне причине, - они голосовали за своих кумиров против меня.
Президент кивает, соглашаясь со мной.
- Без поддержки своих фанатов, трудно выигрывать на таких соревнованиях, - говорит он, - ещё какие ты выводы сделала?
- Ну... Нужно учиться петь. Если бы я могла петь, то всё бы было гораздо лучше.