Unknown

— Лишь для начала, — продолжал темноглазый на-утоланин. — Как только производители почувствуют сложности, мы станем брать с них налог за каждый килограмм плодов, которые они выращивают и продают, и нам больше не придется перенаправлять поставки. Ну, знаешь, диверсификация и все такое.

— Не знаю, — нахмурился Риберт. — Похоже, придется приложить немало сил.

— Да и вообще — какие-то плоды? — заметил его высокий товарищ.

Хас устало вздохнул.

— Меня тошнит от этой песни, — сказал он, глядя на тви’лекскую группу, начавшую играть очередной номер. — Она преследует меня, словно голодный нерф.

— Может, тебе организовать собственную группу? — предложил Ялли.

— На этом точно не заработаешь, — усмехнулся Хас.

— Ты явно плохо знаешь музыкантов, — возразил Риберт.

Будучи давними коллегами и конкурентами, они пи-/|п уже целый день, сведенные вместе нуждой. Четверорукий инородец за стойкой смешивал напитки для контрабандистов в тюрбанах, головных платках и широких одеждах с причудливыми ножами на поясе, в то время как вокруг них создания мужского и женского пола в соблазнительных одеяниях использовали все свое обаяние и шарм, чтобы с ними заключались сделки, а спиртное лилось рекой. Хас уже несколько стандартных недель назад положил глаз на сногсшибательную барменшу-дрес-селианку по имени Воана, которая отвечала на его косые взгляды обескураживающей улыбкой, словно говоря: «Можешь попробовать, Хас, но будь готов к тому, что тебя пристрелят».

Несмотря на упадок в делах, он считал, что ему повезло пережить войну. Даже став нежеланным гостем в пространстве сепаратистов после своего похищения Крен-ииком и проведенной ими спасательной операции, он смог продолжить вести дела. После ареста на Селаноне за нарушение блокады его освободила под залог Республика. Два его грузовика были сбиты, но с помощью Кренника он смог приобрести замену. Потеряв одну команду, Хас обзавелся другой; он едва избежал вторжения на Салуке-май, но в итоге оказался в самой гуще внезапной атаки на Рош. Конец войны застал его в окрестностях Сай-Мирта, где он выполнял грязную работу для местного хатта. А потом все вдруг перевернулось вверх дном, и с тех пор работы ему практически не находилось. Веря в новый галактический порядок, он все же старался держаться подальше от любых имперских противостояний, как и вообще от каких-либо идеалистических целей. Теперь же он в основном исполнял роль посредника, переправляя товар от продавца к покупателю и обходясь довольно жалкой прибылью. Он оказался на мели, и кого же ему еще оставалось слушать, как не...

Внезапный шум прервал его сеанс саможаления. Двое пьяных повздорили то ли из-за случайной знакомой, то ли из-за выпивки — хотя, вероятнее всего, из-за последнего. Оба выхватили висевшие на их поясах кривые ножи, но с трудом держались на ногах, чтобы хоть как-то ими сражаться. Другие посетители заведения пытались их растащить, больше беспокоясь, чтобы их не пырнули по ошибке, а вовсе не за жизнь неудачливых бойцов.

Во всяком случае драка заставила музыку смолкнуть.

— По крайней мере хоть что-то остается неизменным, — сказал своим товарищам Хас.

— Угу, — кивнул лысый человек.

— Посмотрим, что будет дальше. — Ялли показал на дверь.

Проследив за взглядом наутоланина, Хас увидел двух имперских штурмовиков у входа. Приблизившись к вооруженным драчунам, они схватили обоих за воротники и поволокли за дверь под громкие одобрительные возгласы и красноречивые ругательства остальных.

— С каких это пор драка стала поводом для ареста? — поинтересовался Хас.

— С тех пор, как Император отдал новые приказы клонам, — ответил Риберт.

— Бывали времена, когда солдаты-клоны и сами ввязывались в ссору, — покачал головой Хас. — Ладно, одно дело, когда Империя борется с контрабандой... но с драками?

Музыканты-тви’леки продолжили играть с того места, где остановились. Хас поднес стакан ко рту, когда Ялли вдруг сказал:

— Кажется, твой пришел.

Хас снова взглянул на дверь, тотчас же узнав вошедшего даже в штатском.

— Точно, это он.

— Не забудь в случае чего про нас, — добавил Ялли, когда Хас поднялся на ноги.

Слегка пошатываясь, он пробрался сквозь толпу туда, где сел новоприбывший, — к угловому столику, еще дальше от музыкантов, что Хас счел хорошим знаком.

— Терпеть не могу эту песню, — сказал тот, когда Хас оказался рядом.

«Еще один хороший знак?» — подумал Хас и, слабо улыбнувшись, сел.

Он не видел Матиза со времен операций на Мердже и Валлте, и в его памяти вдруг всплыла человеческая семья Эрсо, которую он помог вывезти со второй из упомянутых планет. Хас вспомнил ученого, не желавшего участвовать в войне ни на одной из сторон, его темпераментную жену и младенца. «Что теперь с ними стало?» — подумал он. Матиз внешне не изменился, не считая шрамов, которых не было два стандартных года назад, пересаженной кожи на правой стороне лица и шеи и повязки на правом глазу.

— Не так-то легко тебя найти, Хас.

— Угу, но все-таки ты меня нашел.

Матиз махнул рукой официанту.

— Тебя угостить?

Хас покачал в руке наполовину полный стакан.

— У меня еще осталось.