Unknown

- Подберите слюни, ваша светлость.

Тиса на сей раз беспрепятственно села в сани и велела Жорке трогать. Кобылка неторопливо потянула повозку вперед. Полозья зашуршали. А в спины отъезжающим летел громкий смех графа. Нет. Точно сумасшедший.

Когда сани исчезли за поворотом, Есий вернулся в карету.

- Кажется, это была бывшая приживалка Марьи Станиславовны? - спросила без интереса в голосе Лееслава, листая томик с пьесой.

- Да, - граф развалился на скамье, по удобству напоминающей скорее диван. Закинул ногу на ногу.

- Не помню, чтобы ты так бегал за девицами, - хмыкнула Леса.

- Тебе какое дело?

- Не понимаю тебя, братец. Интересоваться простушкой, когда Лиза в миллион раз больше подходит тебе, - на длинном лице Лееславы все же проскользнула тень эмоции - обида за подругу.

- Отрубины - банкроты, Леса, - скривил губы граф.

- А эта девица вообще никто. Ты еще матушке сообщи, что хочешь ее к алтарю повести.

Есий задел руку за голову и хохотнул.

- Тише, сестренка. Единственно, куда бы я желал повести эту шипастую розочку - так это в свою спальню.

Удовлетворившись ответом брата, Леса снова вернулась к пьесе и безразличному тону:

- Знала бы матушка, какой ты порченный.

- Но ты же не выдашь меня, сестра? О, я не перенесу ее занудных нравоучений!

Глава 17 - Письма, видения и размышления

Обжигающий след. Часть 2 - Потерянные

Ганна помахала перед зеркалом конвертами.

- Твой вэйн еще два письма прислал. Скоро я сама его прощу и соглашусь выйти за него замуж, так и знай.

Из соседней комнаты послышался возмущенный голос Симона.

- Ишь, все слышит, когда не надо, - откликнулась мужу Ганна. - А когда прошу помочь что сделать, так не дозовешься из мастерской!

Ганна снова взглянула на свое отражение.

- А если серьезно, дорогая. То пока твой вэйн ведет себя очень прилично, судя по его письмам. Возможно, этот мужчина в самом деле не настолько плох, как мы о нем думали. Впрочем, прочти сама.

Перед глазами заскользили строки. В первом письме вэйн сообщал о том, что седьмого числа Рич благополучно был сопровожден в табор, где мальчишку тепло приняла семья. Что в честь возвращения Рича кочевники устроили ужин с плясками. О страстных кочевницах не упомянул ни словом, естественно. Затем вэйн поведал о желании Агапа Фомича воротиться в Увег. Рассказал как они воспользовались порталом в Ижеск, и как после этого старик сравнил переход с пустым желудком после поста. “Голод гложет, а легкость в теле небывалая”. Тиса мысленно улыбнулась сравнению. Она тоже знала, что такое вэйновский переход. Письмо завершалось обещанием вэйна приглядеть за мальчишкой и просьбой не беспокоиться.

Второе письмо начиналось с описания тех несколько встреч с Ричем, когда вэйн навещал мальчика в таборе. О том, как катал Рича на рысаке, не поднимаясь высоко от земли. Как Рич выбрал себе жеребца и назвал его Гасур, что значит сокол на языке кочевников. И Тиса поймала себя на мысли, что много оказывается не видела. О своих сомнениях насчет Рамила Демьян умолчал.

С концу письма строки перестали отличаться строгой выверенностью рядов, словно сбросив оковы. А тема письма неожиданно перетекла в иное русло.

“Тешу себя надеждой, что мои письма тобой не отвергнуты и не отданы во власть пламени. Они - теперь единственно возможный способ поговорить с тобой, прикоснуться к твоей душе хотя бы вязью букв, сплетающей слова, ощутить под кончиком пера ту тонкую незримую нить, что еще, быть может, связывает нас. Тиса… С каждым днем мне невыносимей держаться вдали от тебя. Я возненавидел драконовы версты, что разделяют нас. А два месяца и семнадцать дней до весны, до твоего решения - мне представляются вечностью. О, сейчас я сполна наказан собственной ложью и малодушием. Но если судьба смилостивится и даст еще один шанс заслужить твое доверие, я его не упущу и впредь не очерню кривдой.

Д.Н.”

Первый порыв после видения - бежать к вэйну и немедленно - заставил девушку подняться и заметаться по комнате.

Надо сложить саквояж, рассчитаться с Кадушкиными, затем отправиться на станционную и сесть на ближайший экипаж в Белоград, а там уже в отделении Орскогубернской вэйностражи просить передать весточку главвэю ССВ Невзорову Демьяну Тимофеевичу. Отчего-то Тиса была уверена, что послание нашло бы адресата.

Девушка раскрыла дверцы шкафчика, оглядела свои нехитрые вещи. И так и застыла на несколько минут. Затем прошла к кровати и присела на ее край. Свеча в на столике затрещала, словно жалуясь, что не в силах справиться с приближением ночи.

Видящая глядела на тонкий язык пламени.

- Что я делаю, мама? - ладонь обхватила запястье с часиками. - Меня тянет к нему настолько, что я готова послать убеждения в испод и бежать к нему по горящим углям на край света. Знаю. Это очень похоже на действие приворота. Скорее всего так и есть. Возможно, весна избавит меня от этой одержимости. А что, если нет?

На девичьих губах появилась улыбка. То ли грустная, то ли робкая с толикой надежды.