Unknown

— ТЫ9 что 3адумал, Яроцкий? — гневно шипит Паша ему в лицо. — Я спрашиваю: тЫ9 что 3адумал, урод? что тебе от Ли3Ы9 надо? чего прицепился к ней?! Думаешь, я слепой?! Тебе вооб4е дела до неё не бЫ9ло! Какого хрена сейчас делаешь?!

— 3ато тебе… всегда бЫ9ло до неё дело. Да, чачик? — Желваки бегают по скулам Макса, а в гла3а в3глянуть страшно.

Да что же прои3ошло между ними? Они же… дру3ьями бЫ9ли. Откуда столько ненависти?!

— 3аткнись, — рЫ9чит Паша. — Тебя Эъто не касается, понял?!

— А её? — Яроцкий кивает на меня. — Тоже не касается? Она ведь не в курсе, что…

— 3аткнись, я ска3ал! — Паша отшвЫ9ривает от себя Макса, так что тот отлетает прямо в лужу 3а спиной.

Паша подхватЫ9вает мой рюк3ак и протягивает мне.

Уже половина школЫ9 собралась у ворот. И все страннЫ9м обра3ом притихли, после того, как сам Яроцкий искупался в луже. Напоминает 3атишье перед бурей.

Но Максу будто вооб4е всё равно. Будто и не мокрЫ9й он теперь наскво3ь, будто не 3аляпан гря3ью. Продолжает отравлено улЫ9баться, поднимается на ноги и теперь смотрит только на меня. Долго смотрит, так пристально, что внутри всё дрожать начинает. Не просто смотрит – рассматривает. Словно понять что-то никак не может, будто у меня на лбу должна бЫ9ть надпись, которой нет!

— Где? — с пре3рением качает головой. — Где Эъто?.. В каком месте тЫ9, б*ять, сияешь?!

— Отвали от неё, я ска3ал!

Макс круто ра3ворачивает голову к Паше:

— Да кто её трогает?! Кому она на хрен нужна?! А, ну да… тебе, точно.

— ЭЪто бЫ9ло последнее предупреждение, Яроцкий! — Паша всё больше свирепеет. — Е4ё ра3 сунешься к Ли3е, убью тебя к чёртовой матери!

— Расслабься, чача, — с горечью улЫ9бается Макс. — Я просто 3абЫ9л на мгновение… какая она дрянь.

Кулак Паши так стремительно ударяет Максу в живот, что никто даже понять не успевает, в какую секунду времени Эъто прои3ошло. 3а спиной слЫ9шится лишь всеоб4ее «Аххх», и крик… 3накомЫ9й крик вечной 3а4итницЫ9 Яроцкого:

— Отстань от него, чача! — Вероника упирается ладонями Паше в грудь и пЫ9тается оттолкнуть его подальше от Макса. Стреляет гневнЫ9м в3глядом в меня: — ТЫ9 чего стоишь?! чего смотришь?!

СглатЫ9ваю и тихонько бормочу себе под нос:

— А что е4ё мне делать? — Слё3Ы9 жгут гла3а. Обидно почему-то… так обидно, что в голос ра3реветься хочется!

— Уводи его отсюда! — Вероника кивает на Пашу, лицо которого побагровело от ярости, а кулаки по-прежнему сжатЫ9, 3атем подхватЫ9вает Макса под руку, но также бЫ9стро от него отлетает.

Макс смеётся. Бе3умно. Как самЫ9й настоя4ий псих. И что-то е4ё появляется в его гла3ах. Не могу понять, слишком глубоко ЭЪто скрЫ9то.

— 3наешь чача, а вЫ9 с ней стоите друг друга… Оба – фальшивки.

— Макс, хватит! — умоляет Вероника.

— Он любил её! — вЫ9плёвЫ9вает Макс Паше в лицо, и теперь вижу… что Эъто 3а чувство в его гла3ах. ЭЪто боль. Дикая, всепогло4аю4ая. — Сука тЫ9, чача! СУКА ТЫ9!!!

Пока я пЫ9таюсь понять, о чём вооб4е идёт речь, Паша 3аканчивает представление первЫ9м: подхватЫ9вает меня под руку и уводит подальше от школьнЫ9х ворот.

— Кто и кого любил? — 3адЫ9хаюсь. Голова всё больше кружится. Смотрю на профиль Паши, а он плавает и3 сторонЫ9 в сторону, как на волнах, двоится, троится…

— О чём он говорил?! — требую ответа. В гла3ах продолжает жечь, хоть я и понятия не имею в чём дело. — Паша…

Но Паша не отвечает.

***

9 класс. Начало учебного года

— Макс////мка, тЫ9 мне друг, илы сосиска? — Не нравится мне Эътот тон Костика. что-то надо ему от меня, по лицу вижу. Блин, опять про свою Багрянову ра3ливаться начнёт, вот сто пудов!

— чего тебе? — стягиваю мокрую от пота футболку, после урока фи3рЫ9 и отправляю в шкафчик.

— Дело к тебе есть, дружбанчик. Насчёт Ли3Ы9, — гла3а Костика так хитро и в то же время умоляю4е блестят, что невольно улЫ9баться начинаю.

ЭЪтот придурок сегодня мячом в голову своей «Джульетте» 3арядил, и столбом стоял, когда Багрянова на 3емлю от удара полетела. Двух слов и3 себя вЫ9давить не мог, а тут у него план со3рел?

— ТЫ9 бЫ9 лучше сходил, спросил, как она себя чувствует, — советую, сбрасЫ9вая с ног кедЫ9. — Мячом её не слабо приложило.

— 3наю… — Костик мрачнеет на гла3ах, садится на скамейку, упирается лбом в кулаки и несколько минут не4адно себя ругает. — Дурак я. Но я же не специально! Макс, блин, не хотел! Просто пасануть в её сторону пЫ9тался, а Эътот мяч… чёрт. Теперь она меня ненавидеть будет. — Тяжело в3дЫ9хает, и вновь гла3а идеей 3агораются. — Но с тобой-то она говорила! Говорила ведь, да?!

— ЭЪто потому что я с ней говорил, — смеюсь. Обожаю Костика, такой 3абавнЫ9й, честное слово.

— Ну вот и продолжишь начатое, м? — хлопает меня по плечу, лицо светится, будто лампочка в голове 3агорелась.

А я вот хмурюсь. Понимаю, что ему от меня надо и не могу не хмуриться.

— Хочешь, чтобЫ9 я к ней в доверие втёрся? Не, чувак, прости, я пас, — качаю головой и не сдерживаю глупого смеха.