Unknown

Глядя на все эти славные подвиги, Эйкин стыдился того, что предстояло сделать теперь. Внезапно он почувствовал бесконечную усталость и впервые в жизни пожалел, что не переложил бремя княжения на другие плечи, помоложе.

— Ну, что? — взволнованно поинтересовался Гламир.

— Действительно впечатляет. Ничего подобного я прежде не видел и не поверил бы, если бы вы мне об этом рассказали. Этот металл создан для того, чтобы перевернуть весь миропорядок.

Гламир восторженно хлопнул ладонями по копьемету, к которому прислонялся. ‘

— Ну, что я говорил? Наподдадим драконам под зад так, что они в жизни не забудут! Теперь нам понадобится лишь копьемет помощнее, чтобы не пришлось подходить к этим тварям слишком близко.

— М-да, – пробормотал Эйкин себе под нос и направился в сторону своего трона, стоявшего в конце просторного зала на пьедестале, к которому вели семь ступеней. «Как же я устал от роскоши и ответственности», —подумал он.

Поднявшись наверх, он потянулся к колотушке для гонга. Галар, шедший за ним и постоянно что-то говоривший, вдруг умолк, когда послышался первый низкий звук. Понимание чувств других не было сильной стороной кузнеца. Эйкин осознавал, что в этом деле действует непоследовательно. Сердце и разум желали совершенно противоположного. Его не сумел бы переубедить даже человек, умевший обращаться со словами, а уж Галар — тем более.

Князь снова ударил в гонг, и всего несколько мгновений спустя в небольшие двери, спрятанные за высоким троном, ворвались его лейб-гвардейцы.

Галар уставился на него в Недоумении.

— Что...

Кузнец был настолько потрясен, что даже почти не сопротивлялся.

— Предательство! — закричал Гламир, хватая одно из смертоносных копий, стоявших у стены рядом с оружием. — Будь ты проклят, Эйкин. Ты и все твои ублюдки, порождение твоих чресл, — и с этими словами Гламир вставил копье в направляющую шину орудия, с трудом повернул тяжелую махину, целясь прямо в княжеский трон.

Эйкин замер у трона. «Если так все и закончится, то пусть», — с тяжелым сердцем подумал он, а его воины уже бежали по залу.

Слышны были лишь топот подбитых железом сапог и щелчки поворотного механизма, с помощью которого взводился копьемет.

Для калеки Гламир двигался поразительно проворно. Ничто не могло вывести его из равновесия. Когда стражники скрутили его, копьемет был почти взведен.

— Кто эти двое? — поинтересовался Байлин, капитан его лейб-гвардии, поднимаясь по ступенькам к трону, не сводя недовольного взгляда со стоящих в зале пленников.

Обычно Байлин много не говорил. Он никогда не забрасывал Эйкина вопросами, но, судя по всему, решил, что стоящий посреди тронного зала копьемет – это уж слишком. Эйкин выбрал это место для демонстрации только потому, что Галар потребовал два зала, разделенных между собой, поэтому тронный зал и прилегающий к нему зал для заседаний совета показались ему подходящим вариантом.

Эйкин уже пожалел, что вообще согласился на это, и поэтому громко и раздраженно объявил:

— Это два сумасшедших кузнеца, не надо было мне их вообще слушать. Они хотели показать мне оружие, а затем решили шантажировать. Ты сам видел, как они наставили на меня копьемет. Нужно избавить мир от этих мятежников. Отведи их в удобную, но надежную пещеру и позаботься о том, чтобы им принесли хороший последний обед для приговоренных.

— Последний обед для приговоренных? — Байлин в недоумении уставился на него. Последняя казнь в городе состоялась много лет назад, и тогда, в отличие от сегодняшнего дня, речь шла о крайне гадком преступлении: купец отдал приказ отливать золотые монеты с оловянной сердцевиной и чеканить на них изображение Железных чертогов.

— Они будут обезглавлены сегодня же вечером!

— Но приговорить к смертной казни может только совет....

— Если ты не ослеп, то видел, что эти двое угрожали моей жизни, Байлин. В подобных случаях приговор могу выносить я один, без одобрения совета. Так что позаботься о том, чтобы оба этих безумца провели свои последние часы с как можно большим комфортом. Кроме того, ты должен разыскать карлика по имени Нир и тоже взять его под арест. Он заодно с этими двумя и разделит их судьбу. Мне хотелось бы, чтобы казни прошли тихо, не привлекая к себе особого внимания. Мы готовимся к войне. Нам не нужны волнения и слухи о покушении на мою жизнь. Ты ведь собирался заложить туннель в восточных залах, чтобы устроить там чудесную резиденцию для своей семьи. Если ты устранишь эту неприятность аккуратно, я велю обер-штейгеру выполнить твое желание.

Байлин пристально поглядел на него. Он был парнем гордым и лишь выпив был склонен к тому, чтобы попадать в истории из-за мелочей. Но в трезвом состоянии всегда вел себя разумно и сдержанно. Таким взволнованным, как сейчас, Эйкин никогда прежде его не видел.

— Твое желание для меня закон, — наконец сдавленным голосом произнес капитан. Затем он повернулся и подал знак увести Галара и Гламира, которым стража уже успела заткнуть рты кляпами.