Unknown

– Здравствуй, Ларсон. Я пришел, чтобы увидеться с Терезой, – сухо сказал Брент. Он насмешливо посмотрел на Шейна, который был одет в помятую версию того, что как он знал, было дорогой рубашкой и брюками.

– Риза спит после очень напряженного дня. И я не хочу ее будить, Аддисон. Я скажу ей, что ты заходил, и она тебе сама перезвонит, – спокойно сказал Шейн.

– На следующей неделе она начнет со мной работать. Я уверен, что Риза проснется, для того, чтобы со мной об этом поговорить, – проинформировал его Брент. Он не собирался уходить, пока не узнает, чем закончилось дело об опеке.

Шейн через плечо посмотрел на детей, наблюдавших за их разговором с Аддисоном. Решив выйти на улицу, чтобы уединиться, он потянул дверь, закрывая ее за собой.

– Послушай… я не буду будить Ризу, – твердо сказал Шейн тоном, не допускающим обсуждения. – Она действительно больна и ей нужно выспаться, чтобы избавиться от головной боли после напряженного дня. Я скажу ей, что ты заходил, и она завтра тебе позвонит.

– Ты слишком много на себя берешь, принимая за нее решение, Ларсон, – холодно сказал Брентвуд. – Не испорти ей все. Я знаю, что Ризе нужна эта работа.

– Нет, больше не нужна, – иронично сказал Шейн, поднимая руку, на которой сверкнуло обручальное кольцо. – Моя жена не должна работать, если только ей не надоест сидеть дома с детьми. Подумай об этом, Аддисон.

Брент рассмеялся. – Ты что, на самом деле ожидаешь, что я поверю в то, что Тереза Каллахан вышла за тебя замуж? – недоверчиво сказал он. – Если бы это было правдой, она бы мне об этом сказала.

– Знаешь, мне пофигу, во что ты веришь. Скоро это известие появиться в публичном доступе, и ты сможешь сам об этом узнать. А теперь, засунь свою задницу в свою БМВ и жди, пока Риза сама тебе не позвонит. Она это сделает когда почувствует, что сможет общаться с людьми. Я не стану будить мою жену, – заявил Шейн, стараясь больше не повышать голос.

Брент бросил на него тяжелый взгляд. – Ладно, мудак… хорошо. Я сейчас уйду. Посмотрим, что скажет Риза, когда я ей скажу, что ты меня прогнал.

– Иди, пока я не забыл, что значит быть воспитанным, – сказал ему Шейн, слушая, как Брент, уходя, ругается. – И для тебя Доктор Мудак, зубрила.

Шейн выкрикнул последнее заявление, когда Брент захлопнув дверь своей машины, показал ему средний палец. Резко развернувшись на подъездной дорожке, машина оставила за собой следы дорогих спортивных колес. Он только надеялся, что весь этот шум не разбудил Ризу.

Шейн повернулся, чтобы вернуться в дом и увидел, что дверь полностью не закрылась. Он тихо выругался. Вернувшись в гостиную, Шейн увидел слишком много невинных лиц, которые смотрели на него, будто ничего не происходит. Впрочем, ни одного вопроса про Брента не последовало.

Они все слышали, решил он, вздыхая и сожалея, что у него не было спокойного характера его отца. Ну, наверное, было к лучшему, что они услышали то, что он сказал Аддисону. Потому, что он не собирался скрывать от них свои чувства к Ризе. И позже ему, возможно, понадобятся свидетели, когда он будет объяснять свои действия.

– Шейни, ты сказал много плохих слов, – прошептала Сара, не позволяя своей сестре заставить ее замолчать.

– Да, Сара, сказал. Я пойду, встану в угол, как только поем, – сказал ей Шейн.

Сара вскочила. – Я составлю тебе компанию, – радостно сказала она, подошла к нему и взяла за руку.

– Кто-то еще хочет высказаться по поводу того, что только что произошло? – спросил Шейн.

– Зачем? Мы собираемся начать интеллектуальную дискуссию о твоей докторской степени? Хочешь, чтобы мы тоже звали тебя Доктор М? – спросил Брайан, прилагая усилия, чтобы прозвучать как можно язвительней. Что было трудно сделать, когда ему хотелось посмеяться над тем, как хорошо Шейн разобрался с другим мужчиной.

Шейн широко улыбнулся Заку и Челси, которые старались не расколоться, вероятно, полагая, что он собирался снова наподдавать Брайану за его поведение.

– Брайан, мне что, нужно ежедневно вколачивать в тебя уважительное ко мне отношение? – со смехом спросил Шейн.

– Наверное, – ответил Брайан, чувствуя удовлетворение от того, что заставил всех рассмеяться. Ему нравилось знать, что он мог рассеять тяжелые ситуации даже для своего нового дяди Шейна.

Глава 24

Риза проснулась при свете дня в своей спальне, но не могла понять, что так крепко зажало ее под одеялом. Она едва могла двигаться. На одной стороне была грудь Шейна, и она вдохнула остаточный запах одеколона с древесными нотками и запах теплого мужчины. Но прежде чем она позволила себе слишком увлечься тем, что проснулась рядом с ним, она медленно повернула голову назад и огляделась.

Повернув голову, она увидела Сару, спавшую рядом с ней и Челси, по другую сторону от нее. Когда она подняла глаза, то обнаружила мальчиков, которые прокрались в комнату.