Unknown

Обещаю. Это слово медленно и четко произнес одними губами, убедившись, что никто не видит, кроме Берты. Расцветающую ответную улыбку не досматриваю, отворачиваюсь к столу. Опасно. Не удержался, а она совершенно собой не владеет, мы ходим по грани. Но почему-то улыбаюсь сам и об эскападе не жалею. Прорвемся. Покачал головой, снова подойдя к окну на реку, как же Роберта зависит от каждого знака внимания и участия, как же он перепахал и искалечил ее…

— Мистер!

У двери воздвигается монументальная девка, охренеть. Таким тоном Рагнарек возвещать, мигом определяю скандинавскую породу. Норвегия?

— Да? Сдавать?

Молча кладет аж четыре кольца, ничего себе стахановка…

— Имя?

— Йордис Хагеман.

Молча киваю и отпускаю. Ни вопросов, ни удивления, ни попытки соблазнить. Представил себе этот пикантный момент и поежился, тут и конец бы мне пришел, или придушит или затрахает вусмерть. Это мои прежние кондиции надобны, таких валькирий нежить. А время уже к десяти и чувствуется все усиливающийся голод, утренним чаем сыт не будешь. Тут завтраком кормят, есть какой-нибудь кафетерий для работников? Девчонки то одна, то другая, отходят куда-то и возвращаются с аккуратными сверточками. Ясно. Обед в столовой, завтрак на рабочем месте. Что-то стало тоскливо, ишь, раскладываются… Салфеточки, упаковочки домашние. Рот наполняется слюной. А что Роберта? Продолжает штамповать, вижу, записка подействовала, вошла в ритм, не отвлекается, контролирует себя, на меня не смотрит. Стопка готовых воротничков быстро растет. А завтракать ты сегодня собираешься вообще? И приходит понимание — не собирается. Она не завтракает, экономит деньги. А обед? Тоже пропустит? Она ест раз в день? А это что еще? К Роберте подходит невысокая девушка, сидит через три места. Открыл журнал и из-под бровей наблюдаю. Девушка держит что-то в руке, наклоняется к Роберте, и кладет это перед ней на стол. Фокусируюсь и навожусь… Сэндвич. Просто маленький сэндвич. Во рту внезапно пересохло, ах ты… Роберта поднимает на незнакомую еще мне девушку глаза, благодарно улыбается… И отодвигает сверток. Девчонка настаивает, склоняется и явно уговаривает. Замечаю перестрелку взглядов — Марта и еще трое наблюдают с каким-то нехорошим вниманием. Ну спасибо, жизнь становится все увлекательнее. Разговор тем временем заканчивается, Роберта покачала головой. Отказалась. Сэндвич забран и девчонка медленно возвращается на место, Марта и ее товарки сопровождают все это отнюдь не дружескими взглядами. Так… А сценка-то явно разыгрывается не в первый раз. Боже ж ты мой… И я тут сидел всю дорогу, наблюдал, как Роберта не ест, худеет, бледнеет, ее на моих глазах пытается подкормить безвестная добрая душа… И копил деньги на Двенадцатое озеро или еще какой курортик… Отлично. Замечательно. Нет. Не я это сидел. Ты это был, мразь. Был. Понял? Хорошо понял?

Однако надо что-то предпринять прямо сейчас. Уже вижу, что без завтрака тут только Берта. Хочется встать, куда-то пойти, купить ей здоровенный трехпалубный бургер… Или их ещё не делают? Короче, Берту надо накормить. А как? Все уже видели, что она пустая. И мистер Клайд сейчас встает, ага, куда-то там выходит, а куда идти вообще? Никаких закусочных я рядом с фабрикой не видел. И приносит Роберте покушать, прихоть милого начальника, все так делают. Понимаю, что придется сидеть сиднем и терпеть до обеда. А если она и на обед не пойдет? Сжал губы, пойдет. Но кто эта девчонка, что подошла к ней? Подруга? Тогда почему Берта не взяла? Усмехнулся, вот тебе и гордость с упрямством, в такие моменты их хорошо видно.

— Мистер Грифитс!

Очередные колечки.

— Имя?

— Ох, вы с этой новой системой учета, Марта уже всем рассказывает, что вы что-то тут затеваете.

Ах ты драная покрышка!

— А, ничего серьезного, но дело есть дело. Итак?

— Оливия Симмонс, мистер Клайд. — и делается кокетливый книксен, явно рассчитанный не столько на меня, сколько на зрительниц снаружи.

Они там что, конкурс устроили, «получи самый тупой ответ от мистера Клайда»? А в качестве приза с полки пирожок? Большой такой, с мясом… Жрать хочу все больше. А уж Берте там каково… Чай с конфетой ночью, утром снова чай. Держись, солнце, и если ты не пойдешь на обед, я тебя убью.

Оливия сдает сразу восемь колец. Логично, зачем бегать с каждым, можно сдавать оптом. А то я уж начал думать, что ошибся. Берта…

— Клайд…

— Кольца есть?

Губы ее дрогнули и протягивает два. И все? Ага, на голодный желудок и даже не пила ничего, только сейчас это понял.

— Ты почему не ешь ничего? Ни глотка воды с утра!

— Клайд…

— Молчи! И делай вид, что я тебя распекаю, ясно?

Берта растерянно заморгала.

— Только не реви, а? Пожалуйста… Солнышко… Все хорошо и ничему не удивляйся.

Нерешительно кивнула, глаза уже на мокром месте… Беру в руки журнал и начинаю ходить, чувствуя себя полным идиотом, а что делать? Роберта не спускает с меня настороженных глаз, что только добавляет в ситуацию драматизма.