Unknown

   Девочка, уже даже не прислушивающаяся к происходящему, прикусила губу. Тяжело, слишком. Она не знала, сколько в нее влила воды сестра Аманда и почему прислужница чудовища, что мучила подопечных, ушла, но давление становилось невыносимым, и Анна решилась заглянуть под постель. Там стоял горшок. Обыкновенный ночной горшок, но облегчение, которое при взгляде на него испытала Учинни, нельзя было сравнить ни с чем.

   Дрожащая ученица спустила ноги с кровати, с большим трудом. Собрав все свои силы, достала фарфоровую емкость из-под кровати и со вздохом облегчения опустилась на горшок.

   – Полегчало? – спросила неожиданно появившаяся сестра и покачала головой точь-в-точь, как дорогая заводная кукла. – Теперь почистим желудок. Вы же отравились, негодная девчонка? Или ели с земли? Или недовольны ночным угощением?

   От последнего Анна задохнулась ужасом. Ночным? Она знает?

   – Довольна… – сил Анны хватило только на хрип. Лишь бы не повторилось все… – Пожалуйста, не надо!

   Что «не надо»? Учинни и сама не знала. Но сидя на ночном горшке только лишь в ночной рубашке, стыдливо натягиваемой на колени, чтобы скрыть срам, продолжая чувствовать воду, вытекающую из кишечника и очищающую от экскрементов, девочка понимала, что ужас только лишь начинается. И что сестра Аманда – она с ним. С Черным Королем. Что его не избежать. Что она в полной власти того, кого опрометчиво позвала несколько месяцев назад.

   – Что же, тогда я принесу вам каши и хлеба, а затем вы пойдете учиться. Надеюсь, что вы будете благоразумны в следующий раз, – страшная женщина задернула шторку, чтобы ученица могла закончить свои дела. – Приходите ко мне потом, – металлическим голосом произнесла она, удаляясь вновь, теперь за завтраком.

   Потом? Что значит – потом? Анна с ужасом взирала на колышущуюся шторку, а потом машинально приняла из рук вернувшейся женщины тарелку. Продолжая сидеть на горшке, пропитываясь запахом лазарета и испражнений и поглощая принесенное, девочка думала только об одном. Что значит «потом»? Но спросить смелости не доставало.

   Так что по окончании всех занятий Анна вновь пришла в лазарет. Новенькая одежда, в которую она переоделась утром, ничуть не напоминала пережитое. Медные начищенные пуговицы ярко блестели в свете заходящего солнца, а ярко-синий сюртучок как бы говорил: «Я успешная богатая ученица». Но на самом деле Учинни чувствовала себя такой же беспомощной, как накануне.

   – Тебе передали, – Аманда, которая разбирала лекарства, улыбнулась выученной улыбкой, в которой не было ничего живого, и протянула девочке ключ. – Это от подвала в школе. Он сказал, чтобы ты приходила каждую ночь. Он велел тебе, чтобы ты больше не устраивала сцен при людях.

   Сестра вложила подарок в ладонь и отвернулась, как будто ничего не происходило только что.

   Анна вымученно сжала ключ. Все понятно. Мир расплывался перед глазами, когда девочка повернулась спиной к женщине, которая больше не пугала. Совсем. Какое значение имеют ее очки, перчатки, иглы и клизмы перед Черным Королем?..

   Врезной замок в подвальной двери на удивление легко повернулся – ключ действительно подходил. Девочка обреченно вошла во тьму и даже захлопнула за собой дверь, привалившись к ней. Она уже поняла, что легче не видеть. Легче подчиняться и не видеть.

   От порога ее потянули за ноги – ненавязчиво, но так, чтобы девочка сошла в темноту побыстрее и тут же оказался в сетях, которые скрутили ее и утянули в пустоту, где нет ни одного звука.

   – Будешь спать со мной, – голос был очень мягким на этот раз. – До утра.

   Дрожащая Анна судорожно вздохнула. Вновь спеленатая щупальцами, распространяющими гнилостный запах, она не понимала, что нужно чудовищу. Единственное, чего девочка страстно желала – чтобы кошмар прекратился, но тот оборачивался все новыми и новыми гранями. Спать. Что значит – спать?

   Она никогда и никого не видел в своей постели, разве что нянюшку, но и та спала рядом, не претендуя на господскую кровать.

   Стягиваемая все больше странной паутиной, Учинни с непониманием ждала дальнейшего.

   – Теперь до утра ты будешь всегда со мной, – сказал голос, до конца спеленав девчонку и устраивая ее голову удобнее. По губам скользнуло мерзкое прикосновение, словно испрашивая разрешение пробраться внутрь. Анна не могла сопротивляться происходившему, ведь ее тело было лишено движения, так что и этой ночью несчастную ждал кошмар, только в этот раз нечто склонилось к ней само и поцеловало.

   Девочка невольно дернулась в путах и сжала губы. Слезы градом катились по ее лицу. Анна знала, что они не помогут, но поделать ничего не могла – тихий плач не прекращался.

   – Ты еще слаще, чем я думал, – дыхание было почти ледяным, путы же согревали и не отпускали от себя. – Почему же ты плачешь? Тебе не нравится быть со мной? Ты хочешь мне что-то отдать?

   Безумная надежда сверкнула молнией, и всхлипывающий девочка пробормотала:

   – Что угодно! Что угодно!

   – У тебя пока ничего нет, кроме тебя самой, – второй поцелуй был настойчивее первого. Липкий чуть сладковатый вкус остался на коже. – Я возьму твоих родителей взамен на твое спокойствие на десять лет.