Unknown

Общество, собравшееся там, было поистине пёстрым: оно состояло из представителей самых различных кругов: от нищих философов из кофеен до изысканнейших особ, украшающих парижский свет. Но всех их отличала одна общая черта: они – любители поговорить. Некоторые претензии на здравый смысл и интеллект, конечно, имели место, но на них не настаивали. Я не мог бы желать более попутного ветра для своего первого плавания в качестве политического провокатора — и, ты увидишь, ветер удачи – это самый точный образ при разборе событий дня.

После лёгкой болтовни за закусками (если бы меня предупредили о здешних порядках заранее, я бы постарался под шумок набить свои карманы пирожными, как, по моим наблюдениям, делали многие из моих сотрапезников), компания перешла в большой зал и расселась по местам, чтобы наблюдать за официальными дебатами между двумя партиями.

Темой дебатов стал популярный тезис, заключавшийся в том, что перо могущественнее меча. Мистер Лайл и его сторонники защищали это положение, а мсье Бомарше и его друзья решительно настаивали на противоположном. Беседа была оживлённой, с частыми аллюзиями [аллю́зия – стилистический приём, заключающийся в намёке на общеизвестные факты, исторические события, литературные произведения и т.п. – прим. перев.] на работы Руссо и Монтеня (и немалым количеством пренебрежительных слов в адрес личности первого в связи с его аморальными взглядами на брак), но в итоге партия мистера Лайла одержала в споре верх. Я подумывал, не показать ли обществу свою правую руку, как свидетельство противоположного утверждения (образец моего почерка должен был бы, ко всеобщему удовлетворению, стать доказательством), но воздержался, оставшись лишь наблюдателем.

Позднее я нашёл удобный случай подойти к мсье Бомарше и сделал шутливое замечание, чтобы привлечь его внимание. Его весьма впечатлило отсутствие у меня пальца. А когда мсье Бомарше узнал, как я потерял палец (или вернее то, что я предпочёл об этом сообщить), то крайне оживился и настоял, чтобы я вместе с его компанией отправился в дом герцогини де Шольнез, где его ожидали на ужин, так как герцог известен своим горячим интересом к вопросам, касающимся коренных жителей Колоний.

Ты, несомненно, удивишься: какая связь существует между дикарями-аборигенами и твоей превосходнейшей операцией? Наберись терпения и прочти ещё несколько строчек.